Хроники Бладрейха. Вкус твоей крови - стр. 13

– Знаешь, что требуется от себя?

Я похолодела. Не знаю, было ли это заметно со стороны, но от этих слов я впала в какой-то ступор. Хотела было снова огрызнуться, но сдержалась.

– Да… – голос прозвучал неожиданно хрипло, и мне пришлось прокашляться.

– Ты не боишься?

Я покачала головой, забыв, что он вряд ли сможет разглядеть жест под мешком.

Секундное молчание.

– Подойди сюда, – голос снова стал мягким, даже… нежным? – Два шага. Не споткнись.

Я послушно выполнила приказ.

– Протяни руку. Чуть ниже и правее. Вот так.

Я ощутила под пальцами его холодное бедро и провела ладонью по нему. Это не было приятно. Мой партнёр был холодным как мертвец. Но это было… интимно. Я даже пожалела на миг, что не вижу его. Осязание подсказывало мне, что носферату широкоплеч. Я представила, как он обнажённый сидит на тюремной лежанке передо мной. Этот образ прошёлся волной возбуждения по спине и отдался жаром внизу живота. Только теперь я осознала по-настоящему, что мы одни. Что бы ни происходило в этих стенах – не узнает никто, кроме нас. Потому что… Потому что он так же не захочет рассказывать о том, что делал со мной, как и я никому не расскажу о том, что была с ним.

Позже я не любила вспоминать те наши встречи. Смущение – вот и всё, что осталось в памяти.

Вампирам необходимы две вещи, чтобы жить – кровь и секс. Тот, кто стал постельной игрушкой вампира для него в десятки раз питательней, чем случайная жертва.

Поэтому в наши дни вампиры не убивают. Своих миньонов – тех, кто даёт им кровь – вампиры бережно хранят, как в погребе хранят бутылки с вином.

Впрочем, всё это в полной мере я узнала уже потом.

Тогда мне оставалось лишь удивляться тому, что это странное приключение не приносит мне ни боли, ни обиды – только чистое наслаждение и смутный стыд.

Когда всё закончилось, забыв, что передо мной вампир, я бессильно рухнула ему на грудь. Откатиться в сторону не было сил, да и не хватило бы места. Тяжело дыша, я прижималась щекой к его телу сквозь грубую ткань мешка, а его рука проскользнула по моему плечу и исчезла.

– Как мне тебя называть? – спросил он.

Я замешкалась, всё ещё не желая открывать, кто я.

– Риа, – сказала я наконец.

– Риа… – повторил он, будто перекатывая звуки на языке. – Имя такое же красивое, как и ты сама.

– А тебя? – он ответил не сразу. Тоже не хотел открываться? Наверняка.

– Дан, – сказал он, и замолк, не мешая мне отлёживаться и приводить в порядок дыхание. – Ты придёшь ещё, Риа? – спросил он после паузы.

«Будто у меня есть выбор», – хотела было я съязвить, но удержалась, вспомнив предупреждение коменданта.

– Приду, – сказала я и, сев, стала шарить по полу в поисках одежды.

Он не помогал мне. Минутное единение исчезало, уступая место странному осадку. Мне было противно? Тошно, как я ожидала? Я бы не сказала. Телом владела сладкая нега, и где-то под сердцем шевелился червячок, который просил ещё. И именно поэтому в неожиданно пустой голове никак не укладывалась мысль: я только что отдалась вампиру за пару подачек от кровососов.

Письмо я писала в какой-то странной прострации. Нужные слова всё время вылетали из головы, а в мозгу откуда-то появлялись образы мускулистой мужской груди и сухих рук с длинными пальцами. Я бы могла сказать, что это было наваждение, вызванное неприятием того, что произошло, но… Руки представлять было приятно. Они порхали по моему телу, задевая то одно чувствительное место, то другое… В конце концов, я кое-как накарябала несколько строк и отдала их коменданту.