Хроники Арта 2. Время сжигать мосты - стр. 26
Пытаясь найти брешь или хотя бы мельчайшую лазейку, он сделал несколько обманных финтов, однако все было напрасно. Понимая, что перед ними один из лучших поединщиков Арлинга, а вовсе не зеленый новобранец, стражники действовали с предельным вниманием и осторожностью. Сделав очередной шаг назад, и ощутив спиной прохладу отполированного до блеска камня, Ивар почувствовал, что, похоже, наступил его последний день. Испустив леденящий душу вопль, он мощно оттолкнулся от стены и кинулся в стремительную, отчаянную атаку. Увы и ах. Меткий удар тупым концом копья в правый бок, подкрепленный внезапным броском одного из воинов под ноги опрокинул Ивара на татами, где он скрючился, хрипя и обильно кашляя кровью.
– Я сам! – воины расступились, и в живот принца уперлось острие длинного, широкого кинжала с волнистым лезвием. Сжимавший оружие старик наклонился над противником и с ненавистью прошептал:
– Я не дам тебе быстрой смерти, враг мой. И не надейся. Ты будешь страдать до самого последнего вздоха, до самой последней капли крови. Клянусь, ты еще станешь умолять меня о смерти, как о великой милости, не будь я Майлином Твердым.
– Держите его крепче, – множество рук вцепились в тело Ивара, буквально распяв его на полу.
– А начну я вот с этого…
– НЕТ, НЕ НАЧНЕШЬ! – звонкий приказ эхом отразился от каменных стен. – Назад Майлин, именем императрицы Альвии Светлой! Моим именем!
– Ваше величество, – лицо первого советника исказилось от раздиравших его душу чувств, – этот гнусный предатель убил моего сына!
– Я все слышала, Твердый. Но его жизнь может на время спасти империю от дальнейшего вторжения иберийцев. Поэтому я отказываю тебе в праве мести, но, если захочешь, можешь доставить пленника Кормаку. Будучи послом, ты лично убедишься в том, что справедливость восторжествовала.
– Справедливость? – вспыхнувшая ярость придала сил изможденному телу Ивара.
Одним могучим рывком он отбросил держащих его воинов и приподнялся на одно колено, чтобы скрестить свой взгляд с эльфийкой, в любви которой, он никогда не сомневался.
– Как ты смеешь говорить о справедливости, Альвия? Ты ведь осудила меня, своего родного брата, можно сказать «походя», не дав ни единой возможности, ни единого шанса, чтобы оправдаться! Ты отправила за мной эту пиявку Холодного, который вместо того, чтобы доставить меня для честного и справедливого суда, жестоко истязал в своем подземелье, бахвалясь и упиваясь мучениями одного из последних потомков Арувала. Того самого Арувала, который одним прикосновением мог снять с меня клеймо убийцы Ругара, ибо клянусь, я не повинен в его смерти.
– Да мог! – голос императрицы тоже сорвался на визг. – Мог, но не сделал! И знаешь почему? Да потому, что нить его жизни прервал меч проклятого берсерка иберийца. Одного из тысяч закованных в железо полуросликов беспощадно ломавших наши сплоченные ряды, состоящие из отборнейших воинов, словно сухие щепки. И у всех этих обезумевших гномов на устах звучало лишь одно единственное имя, громогласно повторяемое с небывалым исступлением и ненавистью. Твое имя, брат мой. Так неужели ты думаешь, что сотни тысяч коротышек, веками не вылезавших из своих глубоких пещер, оставили родные края и в данный момент разоряют Арлинг за «просто так»? Империя по горло залита кровью и ты, ты один повинен в этом кошмаре, Ивар. Какие еще нужны доказательства?