Хроники Арбайтенграунда. Часть 1 - стр. 6

Она обнажила зубы.

– Здравствуйте.

Брат кивнул и сказал:

– Да пошли же! Надо в магазин зайти.

Лабби попрощался и поковылял за ним. Они вдвоём вышли на ярко освещённую улицу; свет фонарей как будто отображался в тёмном безоблачном небе, а под ногами хрустел тонкий слой нерастаявшего снега. Ветер завывал в ушах, колебля полы курток. Братья направились в сторону дома. Георг, завернувшись в коричневую куртку, сказал:

– Ты не думай, что я подслушивал, но связываться с замужней женщиной – не очень хорошая идея.

Лабби шёл рядом с ним, глядя в одну точку. Он до сих пор слышал от неё сладкий запах коктейля.

– Молчи, молчи! Прошу тебя, не надо! Я ничего не хочу… Я только хочу спеть ей.

Георг фыркнул.

– Спеть! Я тоже, будучи студентом, пел своей первой любви серенады, а потом лишил девственности.

– Пошлый ты человек, Георг. Она не такая, она…

– Ты видел, как она на тебя смотрела? Неприлично откровенная особа, да ещё так вырядилась…

Он поморщился.

Лабби нахмурился и махнул рукой. До магазина оба шли в полном молчании.

***

Под вечер Рейнер не встретил ни одной крысы, а в подвал не заходил. После уборки, которая в этом доме лежала только на нём из-за больничного, он прилёг на диван и подложил подушку, набитую соломой. Она хрустела под тяжестью его головы. Он лежал и смотрел в потолок, как вдруг почувствовал сначала пульсирование в висках, а затем боль, которая словно колоколом отозвалась в голове. Перед глазами заиграли искры, и он прикрыл их. Ему показалось, что он сейчас уснёт. «Таблетки… Нужны таблетки». Но аптечка находилась на кухне, в верхнем ящике. Рейнер лежал в просторной гостиной; ноги, словно облитые свинцом, не двигались. Он не мог открыть глаза – яркий свет люстры слепил его. Он попробовал дотянуться до выключателя, однако тот располагался около прихожей, в пяти метрах от дивана. Рейнер лежал, дотрагиваясь пальцами до висков; звон в ушах напоминал ему писк.

Крысиный писк.

В этот момент он услышал в коридоре шорох и голоса. Хлопнула дверь. Рейнер приподнялся на локтях и приоткрыл один глаз.

– Артур? Это ты?

– Это Георг и Лабби, – сказал Георг, выглядывая из прихожей и снимая на ходу шляпу. Он нахмурился. – Батюшки, какой белый! Опять?

– Угу.

Он видел, как Георг, разувшись, направился на кухню, где не было дверей, и достал из верхнего ящика тёмную коробку из-под обуви, в которой хранились лекарства. Оттуда выползло что-то маленькое и тёмное. «Крыса? – подумал Рейнер. – Ан нет, таракан».

Брат две минуты рылся в аптечке, выставляя всё содержимое на стол. Лабби, остановившись у порога гостиной, наблюдал за ним. Затем Георг положил всё обратно и подошёл к Рейнеру.

– Лекарство закончилось.

Тот прищурился.

– А сейчас что? В аптеку? Иди в аптеку!

– Я там вчера был, твоё лекарство не завезли.

– Возьми либо морфий, либо кокаин… Возьми кока-колу.

Георг кивнул и направился к выходу. Лабби, словно опасаясь причинить Рейнеру лишнюю боль, тихо сказал:

– Ладно, сейчас в подвал спущусь, картошки с мясом пожарим, а то супчика что-то мало. Ты пока лежи.

Он направился в подвал. Рейнер вспомнил, что забыл попросить выключить свет, но слова так и застряли в горле. Боль не утихала – ему даже казалось, что она набирала обороты. Язык превратился в наждачную бумагу и повис.

В этот момент снова раздался шорох в прихожей. Подошёл Георг с пакетиком.