Хроники Анклава 3: Иллюзия Вечности - стр. 12
– Не знаю точно. Мы их физиологию еще не изучали, образцов не было. Сталкивались несколько раз, но зенитки превращали их тушки в фарш – кишки, дерьмо, хрен разберешь, где что и куда вставляется. Позже обязательно займемся. Жалко, этот экземпляр изучить не выйдет, отлично сохранился. Только разложится очень скоро.
– Погоди, или мне кажется, или эта штука постепенно иссыхает?
– Да, верно подмечено. Ему для того кровь и прочая жидкость и нужна. Тысячелетия на морской глубине оставили свой отпечаток в эволюции.
– Так оно из воды вылезло? – Удивился новый знакомый, – С крыльями?!
– Ага. Это нам повезло, что мы еще с залетными из более непривычных сред обитания не столкнулись – те гораздо опаснее. Да и интеллект получше будет, тоже без сравнений.
– Но у него же глаз нет! – Не собирался отставать Александр, – Как оно в зеркало посмотрело?
– Глаза ему и не нужны. Так же, как и уши. Оно ориентируется ментально. Ощущает твои мысли. Не просто видит тебя, но знает, что именно ты делаешь и о чем думаешь, образами конечно, не целиком. Сильные, яркие мысли, такие как страх, например, отличный для него ориентир. Если не о чем не думать, совсем, оно тебя не заметит или потеряет. Когда я начал орать на него, конечно, существо меня не слышало. Но оно ощущало, понимало, мою речь. Считывало мое общее напряжение, направленные образы в моем сознании. Церковь – это очень старое, сильное место. Сотни людей каждый день оставляли здесь мощный эмоциональный отпечаток за счет своих молитв, надежд, воли и желаний. Я этим воспользовался, усилил свой психологический выброс. А дальше все сделали зеркала и само небогатое воображение Летуна. Если поставить две зеркальные поверхности друг напротив друга, они станут отражать себя до бесконечности, а в данном случае объектом отражения стал Летун. Оптика. А бесконечное отражение самого себя заставило существо оценить ситуацию так, как я этого хотел. Заставило его сомневаться в себе, колебаться, предположить возможность истинности моих слов. Психология. Этого мне и хватило, чтобы убить тварь, высадив рожок в мозговой отдел.
– Вот это отпад… Ты молодец, однако! Быстро кумекаешь.
– И ты научишься, если тренироваться будешь.
– Хех… Слушай, а когда ты сказал про его изголодавших собратьев…
– Да, правильно мыслишь. Он сам был голодным и исхудалым, начал ссыхаться, иначе бы не охотился так открыто.
– Ну, вообще-то, я не об этом… Разумеется, все равно интересно, только вот… Эти его «собратья», которые заперты…
– Нет. Они нас сейчас не достанут.
– Ты тоже читаешь мои мысли?
– Нет. Я же ошибся в первый раз. Просто предполагаю, что вероятнее всего ты дальше скажешь, исходя из уже сказанного тобою.
– Откуда ты столько всего знаешь?
– Я же сказал: я Анклавец. Знать и думать – это наша работа.
– И спасать людей из безвыходного положения тоже?
– В точку. Именно так.
– Вам, наверное, неплохо за это платят…
– Неплохо, хех… Меньше, чем «ничего» нет ничего. Мы ни на кого не работаем, за нами никто не стоит. Мы сами по себе. Сами помогаем людям. Очень часто даже в убыток уходим, нооно того стоит, – Вытащил из рюкзака пачку, достал зажигалку, прикурил и продолжил, – А ты сам как здесь оказался? Вроде, не из местных.
– По сигналу шел, как ты и говорил. А вообще я из Санкт-Петербурга.