Хромоногая правда. Страшная история для взрослых детей - стр. 14

– Так ты, значит, городской, – говорила Ольга. – А нырять силён. Предки на заводе?

– В кабэ, – едва шевеля губами, ответил Вовчик.

«Присесть на мостки? Ух, стыдобища».

Вовчик сел на мостки, обхватив колени руками.

– Твоё кабэ никого не грэбэ, – сказал Игорь. – Нырять силён? А ну давай, кто дальше.

Вовчик помотал головой. Больше всего ему хотелось лечь на живот или как-то добраться до собственных штанов, которые, чтоб им пусто, на берегу остались, под ивой.

– Силён! – подначивал Игорь. – Сила, как у сталевара.

– Это как? – искренне удивилась Ольга.

«Дурацкий бородатый анекдот».

– Вся сила в плавках.

«Смешно им. Этот ржёт, Олька смеётся. И Хромоножка?»

Улыбка у Лильки странная, кривенькая, как будто потянули за нитку с одной стороны.

– Не хочешь? А я сплаваю. Олька, ты как?

Она отнекивалась, но явно для виду. Когда Игорь столкнул в воду, хоть и назвала дураком, хохотала и визжала в полном восторге, а Вовчик молча страдал от мысли, что вот ведь, лучше быть таким дураком, чем некоторые умники.

На плечо рука легла. Легко, как кленовый лист. Лилька?

– Мы с Мухтаром на границе, – дурачась, орал из воды Игорь. Успел спрыгнуть следом за Ольгой.

Вовчик, шевельнув плечом, сбросил руку.

– Тебе неприятно? – спросила Лилька.

И снова стало Вовчику стыдно: странная смесь стыда и жалости. Непонятно, кого жаль: себя или хромую девчонку, которая никогда не сможет ни нырять, ни плавать как все нормальные люди.

– Не обращай внимания, он со всеми так, – сказала Лилька и присела рядом. Опустилась на мостки, подвернув ноги.

«Неприятно – это не про то, что руку на плечо положила. Не я её, она меня жалеет. За Мухтара на границе и силу в плавках. Фу, стыдобища, как у волка на морозе. Очень мне надо, чтоб жалели всякие хромоножки».

– Ты правда купаться не хочешь? – спросила Хромоножка.

– Да.

– Зачем тогда здесь торчать?

«Торчать? Это она в самую точку. Ловить нечего. И что-то не заметно особой жалости».

– А куда деваться? – буркнул он. – Куда здесь ходят вообще?

– Вечером можно в кино. Тебя же пригласила Олька?

И точно, пригласила. Как она говорила? «Вокзал для двоих. В летнем. Начало в восемь. Место тебе занять?» В кино придёт наверняка со своим челентано. Что я ей ответил? Мычал, как баран. Так бы и не вспомнил, когда б не хромоножка.

– До вечера ещё куча времени, – сказал Вовчик, с тоскою глядя на две головы, что на поверхности воды, точно мячики. – На реке тощища, а что здесь ещё есть, кроме неё?

– Тощища не на реке, а на пляже, – возразила Хромоножка. – На реке здорово, кроме неё тут есть лес.

– Знаю я такие леса. Посадка насквозь загаженная. Санаторий же.

– Ничего ты не знаешь. Никакая не посадка, настоящий лес. Заповедник. Ничего там не загажено, санаторские далеко в лес не ходят, потому что заблудиться недолго, а я…

– Что – ты?

Смотреть на сердитую Хромоножку Вовчику понравилось, симпатяга, и болтать с нею было легко.

– А я хожу. Я там дома.

Так и сказала. Не «я там как дома», а «я там дома».

– Раз ты там дома, зови в гости, – ляпнул Вовчик. Само собою как-то получилось.

– А пойдём, – пригласила Хромоножка, мигом оказавшись на ногах. Руку протянула, как будто не она хромонога, а Вовчик.

– Прямо сейчас?

– Не хочешь? Говорил, деваться некуда.

«А вот есть куда. Отец с ума будет сходить, куда я делся. Ничего, пусть», – подумал Вовчик и ответил.