Хромированные сердца - стр. 4
Когда она умерла я долго не мог найти себе места, все было серым и пустым, все потеряло частицу жизни с ней. Улицы, пристани, сады и кафе города опустели без нее и стали невыносимы. Старая Рела посоветовала сходить к Канро, похожей на скелет ведьме почитатающей Санта Муэрте. В своей косой хижине она в первый раз вскрыла мне руки кривым ножом и рассказала как найти переход в мир мертвых. Первые шесть попыток попасть туда были неудачными. И тогда я опустил руки в воду и дал морю убить меня. Когда я открыл глаза я увидел со своей лодки очертания вечного города.
Прошло время и вот я сижу на этой пристани, в первый раз не уходя на закате. Икхаа черной змеей течет ко мне по улицам города, спускаясь к морю.
Сегодня я не нашел тебя. Хотя, может и нашел, но уже не узнал, среди толпы таких же мертвых черноглазых. Ты больше не помнишь меня, поэтому я сижу здесь. Я чувствую как Икхаа нависает надо мною, оборачиваюсь к нему, киваю головой и отворачиваюсь к морю.
Смерть – только начало.
Ольга
Жизнь это поиск света в тумане отчаянья
Шарить наощупь без всяких цветов
Сражаться с тварью в глубине подсознания
Что сожрёт тепло твоих потрохов.
Идти, спотыкаться, возвращаться назад
Блуждать по кругу опять и опять
Бояться теней.
Истекать кровью
И ждать.
Что, может быть, дальше станет светлей.
Электричка едет сквозь лес. Я прижимаюсь щекой к окну, дремота разлилась по всему телу, но спасительный сон никак не придёт. Слишком жарко. Вонь от бомжей и перегар разливаются по вагону. Меня тошнит, но не от бомжей, и не от того, что я чувствую как под моими грудями влага пропитывает ткань бюстгальтера, не от того, что трусики натерли мне кожу между булками, а промежность мокрая от пота, не от того, что я чувствую себя большой грязной свиньёй, а от того, что в моём плеере уже месяц играет одна и та же группа.
Меня прижали слева, очередная бабка приземляется рядом. Каждый раз, когда подобная ей кошёлка мастится, она не смотрит, куда опускает свою задницу. Она, блин, просто становится спиной к лавке и вслепую атакует пространство своим прицепом. И старпёрши постоянно куда-то прутся, утром, вечером, с пустыми тележками и сумками. Куда и какого хрена? Неужели и я буду такой кошёлкой? Неужели она была когда-то такой же молодой, как я? Так же ощущала себя грязной свиньёй в электричке, чувствуя как пот течёт по внутренней стороне бедра? Боже, как же она чувствует себя теперь во всех этих одеждах, в этой духоте? Я ближе придвинулась к окну.
Силы терпеть всё это мне даёт только то, что дома меня ждёт кое-что божественное – два больших и вкусных бургера. Я живу мечтою о них с четырёх часов дня. Я представляю как разрежу булочки, положу лист салата, лук, болгарский перец, котлету, маринованный огурец, помидор и укрою всё это квадратиком плавленого сыра, как одеялом. Положу их на тарелку и суну в духовку. Когда сыр начнёт плавиться, достану и сплющу бургеры второй половинкой булочки. И сожру! Да уж, я разорву эти бургеры как голодная львица тушу антилопы! Было бы хорошо полить их вначале майонезом, но нет, это жир. Ну, может совсем немного. Все вкусняшки уходят в ляжки.
Я вытерла пот. Глотнула воды из бутылки и тут же почувствовала, как она вышла из подмышек.
Как же я хочу есть. И в туалет. Но есть сильнее. Я опять стала мечтать о бургерах и с этими мыслями задремала.