Хранящий память. Инквизитор - стр. 12
– И как по твоему мы домой вернёмся? – язвительным интонациями поинтересовалась Алиса.
– С помощью говна и палок! Откуда я знаю! – рыкнул я и завалился на кровать, демонстрируя, что разговор закончен.
– Обосраться, какой умный план! – уже ни так уверенно мысленно высказала она своё мнение и, издав вслух странный гакающий звук, устроилась у меня в ногах, показывая, как сильно обижена.
Естественно, я не стал ей сообщать, что, вообще, не собираюсь возвращаться, и постараюсь найти своё место в этот мире. Как здесь говорят – «Дали боги зайку – дадут и лужайку!» Но первая эйфория от возможности прожить ещё одну жизнь улетучилась, и пришло осознание, что придётся драться на смерть за место под здешним солнцем.
– У тебя носки воняют! – фыркнула Алиса, забралась ко мне на грудь, свернулась калачиком и жалобно спросила: – Ты же меня никогда не бросишь?
– Не брошу! – пообещал я и двумя пальцами погладил её опалённую шёрстку.
– А как твоё имя? – соизволила поинтересоваться она.
– Теперь я – Ваал. Другого имени у меня больше нет! – ответил я, но ласка уже спала, видимо, нервный срыв сильно потрепал маленький организм и решил отключиться.
А мне было страшно лечь спать, открыть утром глаза и опять оказаться в дряблом теле старика. Очень хотелось надеяться, что этот галлюциногенный бред не закончится. Личности Рокотова Владислава Игнатовича больше не было – он умер, и родился новый Ваал Ураган – инквизитор и безжалостный убийца. И сейчас я решил досконально просмотреть память бывшего владельца тела и подумать, что делать с главной тайной всей его жизни: Ваал сам был нефилимом и очень тщательно это скрывал.
Глава 2. Город Грехов
ВААЛ ПО ПРОЗВИЩУ УРАГАН.
– Хватит ржать, как какающий осёл! И не называй меня Крапивой! – возмутилась Алиса, сидя у меня плече.
Мы второй день двигались на лошадях на восток и к вечеру должны были достигнуть ближайшего к обители города. А повод для веселья был более, чем весомый. Алиса рассказала, что до переноса в мир Ваклион она училась на третьем курсе факультета психологии, и, я вспомнив её буйное помешательство с битьём головой о стену и всплеск эмоций, сопровождающийся отборным матом и угрозами в мою сторону, представил бешенного хорька в роли психолога и не смог сдержать смех.
– Ты – классический социопат! – поставила она мне диагноз.
Я задумался и мысленно ответил: – Считаю, что ты не права…
– А ты пересчитай! – перебила меня Крапива и, цепляясь коготками за ткань балахона, залезла в капюшон, показывая, что я не достоин её общества, и недовольно пробурчала: – В прямом эфире дичь от старого маразматика!
– Тебя надо в красную книгу внести, как особый вид исчезающий зануды! – парировал я, но вместо ответа в моей голове раздались звуки сердитого кряхтения.
Если бы не кольчуга, то эта мартышка наоставляла бы на теле кучу ссадин.
– Ураган, – привлёк моё внимание Змей, двигающийся на коне чуть позади, – Ты стал какой-то странный. То летаешь где-то в облаках, то гогочешь без причины. С тобой всё нормально?
Я сматерился про себя вперемешку на обоих наречиях. Крапива оказалась из той породы женщин, которые подвергали мужчин пыткам через многочасовые пустые разговоры сразу обо всём и одновременно ни о чём. При этом природа не обделила её интеллектом, к тому же девочка при обеспеченных родителях получила качественное образование, но небитая жизнью молодая особа была ещё очень наивна и неопытна. И мысленно слушая её болтовню, я всё-таки вызвал подозрения у Торита. Пришлось импровизировать и выкручиваться.