Хранительница ароматов - стр. 16

В первую минуту я загорелась желанием узнать, что не так с запахом, в котором была я, но внезапно поняла, что даже если бы у него был ответ, едва ли бы мне действительно хотелось его услышать.

Аппарат просто остался стоять на полке.

Отец убрал пустые флаконы обратно в ящички, где они лежали и ждали – непонятно, чего именно. Я старалась проводить как можно больше времени на свежем воздухе. Мне хотелось быть подальше от замкнутого пространства хижины.

Единственным местом, куда я не ходила, была лагуна. Я обещала это отцу, когда появилась Клео. Нарушение обещания грозило большими неприятностями – это было предостерегающее правило каждой сказки.

Но шли недели, и я стала сомневаться в разумности этого договора. Мой отец ушел в себя. Он почти не покидал хижину, и мне пришлось напомнить ему, что за садом и курами необходимо ухаживать. Наступила осень – нам нужно было добыть и насушить рыбы, моллюсков и водорослей, чтобы пережить зиму. Все это было на пляже, однако мой отец не выказывал ни малейшего желания идти туда.

– Фуражиры пируют, папа, – повторила я его поговорку однажды утром, протягивая ему корзину.

Он ничего не ответил. Затем медленно покачал головой. Он не хотел расставаться с флаконами. Это стало очевидно.

Решение пришло само – если он не собирается заботиться о нас, это придется сделать мне. Я крепче прижала корзину, вышла, свистнув Клео, которая тут же подскочила ко мне. Добравшись до развилки на тропинке, не просматриваемой из хижины, направилась к лагуне.

Это был прекрасный день, запахи земли и деревьев вокруг меня только начинали слабеть после летнего буйства. Ягод было видимо-невидимо, я могла бы их собрать, но меня тянуло на пляж. Я не обращала внимания на нервное жужжание в ушах, на то, что мой нос, казалось, работал сверхурочно. Нам нужна еда, сказала я себе, и мне нужно идти к ее главному источнику. Ни больше, ни меньше.

Тем не менее я остановилась, когда мы достигли границы между деревьями и песком. Лагуна была большой и полноводной, голубизна над ней – безоблачной. Открытое, незащищенное пространство, где даже небо могло видеть, что я делаю. На мгновение я заколебалась и почти начала разворачиваться. Однако Клео, не испытывавшая подобных угрызений совести, выбежала на песок.

– Клео, – позвала я. – Вернись назад!

Но Клео не слушала, наслаждаясь песком, водой и пространством для бега. Пляж был ее любимым местом на острове, но она никогда не бывала здесь так часто, как хотела бы. Она резвилась, ее маленькие копытца оставляли крошечные следы на мокром песке, а задние ноги взлетали в воздух, высоко над водой, создавая тысячи брызг. За ее спиной вода танцевала и искрилась в солнечном свете, отражая ее счастье. Канал был полон и пенился; разводной мост был поднят.

«Нечего бояться, – подумала я. – Мой отец просто переживает сверх меры».

Я ступила на теплый песок, который мгновенно проскользнул между пальцами ног. Предыдущая неделя была слишком пасмурной, и бесконечная синева надо мной превратила колебания в эйфорию. Я отломила шишковатый кусочек морской спаржи и сжала его в зубах. Мой любимый валун был нагрет солнцем, я устроилась на нем и лежала, чувствуя спиной его дружескую поддержку. Прикрыв глаза, позволила солнечным лучам играть на моих веках.