Хранители вечности - стр. 36

Увы, надежды Кевина разлетелись в пух и прах. В коридоре уже ждали новые обвиняемые, у судьи просто не было времени вникать во все детали. А скорее всего, не было и желания. Бегло просмотрев переданный ей протокол, судья, даже не глядя на Кевина, спросила, признает ли он себя виновным.

– Нет, ваша честь, – твердо ответил Кевин. – Не признаю.

Пожалуй, только после этих слов судья по-настоящему на него взглянула, в ее взгляде Кевин уловил раздражение.

– Ваша вина полностью доказана, – строго сказала женщина. – Нежелание признать ее расценивается как отягчающее обстоятельство – это вам известно?

– Мне об этом говорили, – согласился Кевин. – Но я действительно невиновен. У меня не было фальшивых денег, мне их подсунул полицейский.

– Обвиняя полицейского в подлоге, вы оскорбляете всю правоохранительную систему Илионы… – заявила судья и что-то написала в протоколе заседания суда. Потом передала его помощнику. – Восемь лет. Следующий…

– Постойте! Вы не имеет права! – закричал Кевин, но его уже не слышали. Два охранника взяли его под руки и вывели из зала, на смену ему уже входил другой бедолага. Весь судебный процесс, на взгляд Кевина, занял минуты три.

Нельзя сказать, что Кевин был ошеломлен – он был попросту раздавлен. Все происходящее казалось ему дурным сном, такого просто не могло быть.

Из здания суда его отвезли на пересылку – так называли это место конвоиры. Бумаги по делу Кевина перекочевали в руки к новому надзирателю, самого его втолкнули в камеру.

Здесь было не так людно, как в камере следственного изолятора, у Кевина оказалось всего два соседа. Один, мужчина лет пятидесяти, получил четыре года за кражу с территории космодрома. Второй, жилистый парень лет двадцати пяти, избил в ночном баре какого-то чиновника, в итоге получил девять лет за покушение на жизнь государственного служащего. Историю Кевина сокамерники встретили сочувственным смехом.

– Да, парень, не повезло тебе, – покачал головой пожилой мужчина. – Ладно, мы хоть за дело сидим, но ты… Схлопотать просто так восемь лет – это надо постараться.

– С судьей спорил? – не столько спросил, сколько констатировал сидевший напротив Кевина парень.

– Спорил, – признался Кевин. – Да и как не спорить, если я не виноват?

– Ну и дурак, – усмехнулся парень. – Запомни на будущее, дубина – на Илионе с властями спорить нельзя. Здесь это возведено в принцип.

– Мне сказали, что я могу в трехдневный срок подать апелляцию, – вспомнил Кевин. – На чье имя ее писать?

– Апелляцию? – Парень переглянулся со своим соседом, они оба захохотали.

– Нет, ты, конечно, можешь ее подать, дело хозяйское, – отсмеявшись, сказал он. – Но я тебе зуб даю, что в итоге тебе накинут еще года четыре, здесь такое практикуется сплошь и рядом. Если ты и вправду идиот, то пиши, я тебе даже помогу. Но лучше – мой тебе совет – забудь об этой ерунде. Будет только хуже.

Кевин уже имел возможность убедиться в том, как вершится правосудие на Илионе. А потому, после долгих мучительных размышлений, все же счел правильным последовать совету сокамерников.

В этой камере он провел три дня, за это время соседи Кевина успели смениться – здесь долго не задерживались. Наконец настала очередь и самого Кевина.

* * *

Дорога от Илионы до Геммы заняла четверо суток. Все это время Кевин провел в маленькой одноместной камере, таких на корабле были сотни. Три на полтора метра, два метра в высоту. Металлические нары – никаких матрасов, под потолком лампочка в бронированном фонаре. В дальнем конце камеры не менее аскетичный туалет, до половины прикрытый металлической переборкой, рядом с нарами маленький стальной стол и умывальник. Больше в камере ничего не было.