Хранители – перерождение - стр. 24
– Объясни, я не понимаю.
– Мне надо кое-что прояснить и проверить, – вновь задумчиво ответил отец.
Герман покачал головой и тяжело вздохнул. Получить более развернутое объяснение от отца на данный момент не получится.
– Боюсь, мальчик не согласится на встречу.
Ларкариан вновь посмотрел на сына. Его взгляд был серьезен.
– Это нужно сделать, вопрос крайне важный, пожалуйста, приведи его.
– Я тебя никогда таким не видел, может все-таки объяснишь, что с тобой происходит? Не выдержав, Герман вновь задал тот же вопрос.
Ларкариан некоторое время молчал.
– Мне удалось отстранено заглянуть в себя и частично разобраться в происходящем. Есть спорные моменты, их надо уточнить, они касаются самого ребенка, – все-таки пояснил он.
Герман удивленно посмотрел на отца.
– Что значит спорные моменты?
– Скажи ему, – продолжил отец, не обратив внимания на его вопрос, – у нас будет долгий и серьезный разговор. Пожалуйста, передай, что я очень прошу его прийти.
Герман не стал еще что-либо спрашивать. Если отец так говорит, значит это действительно важно.
– Я уговорю и приведу, если сам не сможет идти, принесу на руках!
Сын поднялся и быстро вышел из кабинета.
Ларкариан вновь подошел к окну и заложил руки за спину.
– Так это был ты, отец? – прошептал он, обращаясь куда-то вдаль за горизонт.
Работа над собой, которую ему в итоге удалось провести, дала результат. Никто иной, кроме его отца, не мог подобное провернуть. Неспроста во сне мальчику появился дракон! Не просто так наемник в таверне дал деньги. Наконец-то стало понятно, кто это был.
Все события спелись в единую нить, в том числе и необычность ребенка. Душа его не просто чиста, она кристально прозрачна и крепка, словно алмаз. Не туман ее застилает, как он подумал вначале. Из-за этого ее свет едва уловим, увидеть его он и правда не мог из-за своих внутренних переживаний, в которых пребывал.
Липкая трясина печали, окутавшей разум, не дала разглядеть бриллиант. Ларкариан потер лицо руками. В нем бурлило ужасное недовольство собой, еще никогда за свою долгую жизнь он не был так зол на себя.
Ларкариан издал звук, похожий на рычание, и это был не человеческий возглас. От него дрогнули стекла в арочных окнах, треснул бокал на столе. Он сжал кулаки сбрасывая наваждение и гася эмоции, глубоко вздохнул и расслабился. Прав отец, слишком много в нем человеческого.
На данный момент он должен до конца все проверить, больше терзать себя сомнениями не имеет смысла.
Дверь в столовую тихо приоткрылась, этого было достаточно, чтобы Архимаг мгновенно преобразился, став сосредоточенным и серьезным. Неожиданным и странным образом его душа сама по себе встрепенулась, ощутив близкое присутствие ребенка.
Увидев вошедшего Даниила, который пошатывался от истощения и сильно хромал, сердце дрогнуло и забилось чаще.
Следом за ним появился мрачный Герман. Ребенок в очередной раз проявил свою непреклонность и отказался от помощи. Долго пришлось уговаривать, а когда все-таки он согласился поговорить с магом, упрямо шел сам, едва передвигая трясущиеся ноги.
Даниил остановился по центру кабинета и посмотрел на Архимага потухшим взглядом.
Ларкариан сделал шаг ему навстречу.
Первым зазвучал тихий, монотонный голос ребенка.
– Я знаю, вы добрый человек, простите, но мне ничего не надо. Я пришел только для того, чтобы сказать вам спасибо. В прошлый раз этого не сделал, был невежлив, поэтому говорю сейчас: спасибо за то, что приняли меня. Вы Великий Архимаг и занятой человек, но нашли на меня время.