Хранители города - стр. 8
«Наверное, это и есть смерть», – последнее, что подумала Тень-Алиса.
Солнечный свет обрушился апельсиновым дождём на сидящую на скамейке пару. Алиса повернула голову и встретилась взглядом с незнакомым парнем. Золотые искорки в его глазах напоминали о чём-то забытом.
– Добрый день, – сказала Алиса и огляделась. Она не помнила, как здесь оказалась. Ей снился какой-то кошмарный сон. И вот она проснулась… на лавочке в парке?!
– Не пугайтесь, всё хорошо, – успокоил парень. – Просто закружилась голова и вы потеряли сознание. Давайте знакомиться, я – Флинт.
– Алиса. Коноплёва. Юрист.
– Очень приятно. А я работаю в охранном агентстве «Обед для путешественника». Не слышали?
На краю оврага, поросшего чахлыми деревцами, стояли двое. Похожие, и в тоже время, разные. Как лицо и изнанка летнего платья.
– Как там Алиса?
– Потихоньку осваивается, приходит в себя. Переводит переписку мадам Женевьевы с возлюбленным.
– Она что-нибудь помнит?
Флинт пожал плечами:
– Как будто ей снился плохой сон, какой бывает накануне болезни.
– Ты рассказал ей? – спросил собеседник.
– Не всё… – Флинт помедлил. – Я сказал ей, что её сознанием завладела тень и управляла ей. Про изнанку не стал говорить. Пока.
– Думаю, надо рассказать…
Тнилф искоса глянул на напарника и брата. Как порождение изнанки, он чувствовал эмоции товарища. Сейчас Флинт был непривычно нерешителен, в нём появилось желание оберегать.
– Наверное, но не сейчас, когда-нибудь потом, – ответил Флинт.
– Долго тебе не удастся скрывать. Пребывание здесь оставило следы. Рано или поздно она может провалиться в изнанку. И что будет?
– Я окажусь рядом.
– ЕСЛИ ты окажешься рядом. Но не факт. Тебе надо доложить Амалии о появлении нового «ходока».
– Амалия сразу возьмёт её в оборот. Такими кадрами не разбрасываются. – Флинт помолчал. – Дай мне время. Хотя бы неделю. Я сам ей расскажу и свожу сюда на экскурсию. Потренирую. А потом мы вместе пойдем к Амалии. Когда девушка будет готова.
Тнилф молча кивнул. Друзья, не отрываясь, смотрели в овраг, где в густом тумане клубились неясные силуэты. Слышались не то стоны, не то вздохи. Расползаться туману мешали силовые поля, окружающие овраг слабым свечением. Серые сгустки наталкивались на границу, отдергивались, как от боли, и ныряли обратно в безопасное ничто, обиженно при этом попискивая. Где-то там было и то, что осталось от Тени-Алисы.
– Как думаешь, она переродится? – Флинт не отрывал глаз от молочной мглы, пытаясь разглядеть зарождающиеся Тени.
– Уверен. В ней сильна жажда жизни.
– А если они встретятся, простит ли её Алиса?
– Слишком много если. Думаю, ещё станут подругами. – Тнилф взглянул на брата тёмными провалами глаз. – Жалко Тенюшку… Если выкарабкается, у меня есть для неё сюрприз.
Теневой привратник отвернулся от оврага и коротко свистнул. В блёклых, словно выцветших, зарослях зашуршало, послышалось шумное дыхание и на братьев выкатился серый с чёрными подпалинами мохнатый клубок. Длинные уши развевались, как пропеллеры, короткий хвост грозил оторваться от радости, антрацитовые глаза смотрели с невыразимой преданностью.
– Это… тень Малыша? – Флинт протянул руку к кожаному носу. Мягкий язык лизнул ладонь.
– Ага. Я нашёл его. Забавный теневичок. Думаю, ему нужна хозяйка. А ей – верный друг и якорь. – Тнилф посмотрел на клубящееся ничто. Казалось, он видит скрытое от других глаз. – Нам всем нужны якоря. И в этом мире, и в том…