Хранители города - стр. 12
– С вами всё нормально? – участливо спросил Иван, подойдя к старушке. – Сегодня жаркий день, многим нехорошо…
Женщина покивала. Высунув напоследок язык и оскалившись, она заключила, что кровоизлияние в мозг если и случится, то не сегодня, и отправилась восвояси. Гузель же этого и не заметила, погружённая в свои мысли.
– Подожди несколько дней, – сказал Иван, неловко коснувшись её плеча. На блузке остались мокрые пятна. – Барьеры держат сами, мы им нужны только как часовщики, подзаводящие механизм.
– Красивое сравнение, – улыбнулась Гузель, сделав вид, что влажная ткань её совсем не беспокоит. – Так мне о себе думать нравится больше! А то Хранители, Держатели Баланса…
– Анна Прокофьевна любит громкие слова, – фыркнул Иван. – А по мне – хоть горшком назовись! Главное, чтобы работа делалась…
Гузель помрачнела, и Иван прикусил язык. Они-то, получается, со своей работой не справились… Надо было переключать внимание!
– Ладно, хватит хандрить! – улыбнулся через силу Иван. – Тем более, ещё мой объект не осмотрен…
Девушка потрясла головой, выбрасывая из неё плохие мысли, и достала телефон. Привычное самодовольство возвращалось на её лицо. Пальцы тут же вбили «Кудринская площадь, 1» в приложении такси.
– Ты любишь эклеры? – неожиданно спросила она. – Я проголодалась.
– Люблю, есть даже неплохая пекарня у моего дома, можем заехать по пути… – предложил Иван и тут же удивлённо воскликнул: – Что ты делаешь?!
Гузель в другом приложении уже выбирала еду. Быстро кликнув на несколько позиций, она перешла к оплате.
– Заказала, на двоих, – непринуждённо сказала девушка, будто и не слышала вопроса парня. – Надеюсь, ты не против красной рыбы? Взяла большой сет.
Иван почесал затылок.
– Не против. А сколько тебе перевести? И за такси, и за еду!
– Нисколько. – Гузель потянулась всем телом, выглядывая машину. – Без обид, но твоя толстовка стоит дешевле этой поездки. Вздумаешь перевести обратно, верну с процентами. Я могу играть в эту игру вечно. Садишься? – небрежно кинула напоследок девушка, открывая дверцу подъехавшего такси.
Иван чуть не захлебнулся от возмущения! Унижать его, да ещё за лучшую толстовку… Но не успел он и слова сказать, а его уже запихнули в машину.
Большую часть поездки молодые люди так и провели молча: она читала что-то в телефоне, а он смотрел, насупившись, в окно. Но долго обижаться было не в натуре Ивана. Он сам завязал разговор, и Гузель охотно стала рассказывать про свой диплом.
У шлагбаума дома на Кудринской уже мялся курьер с их заказом. Гузель выпорхнула из салона и тщательно проверила, всё ли привезли.
Но Ивану было не до того. Он был на родной территории.
Ещё ребёнком он воспринимал себя продолжением дома. Каждая поломка, выкрученная лампочка, засор на кухне отдавались пульсацией в висках, стоило ему пройти мимо. Соседи не могли нарадоваться на подрастающего мальчика – всегда поможет, починит, подкрасит, на слесаря отучился… Некоторые шептались за спиной, что он просто неудачник и впустую тратит время в их жилищной конторе вместо того, чтобы найти нормальную работу. Иван переживал, но не сомневался, что находится на своём месте.
Он коснулся пальцами травы. Миновал шлагбаум и дерево, принюхался к оставляемому Пакостниками запаху полыни. Еле слышный шелест вёл к червоточине.