Хранители Академии. Братство теней - стр. 78

– В каждой сказке… ну ты понял. Лично я – верю, что они были. Необязательно злые, но и на доброту их я бы не поставила – сложно не злиться, когда ты живая пыль. И до сих пор они иногда появляются. В большинстве случаев это бывшие маги воздуха, иногда распылившие себя ради перемещения или каких-то иных целей, иногда – попавшие в стихию и не сумевшие её подчинить. Последнее, куда чаще. Знаешь, почему служители тэр сменяются раз в три-пять лет. Они с ума сходят, соскребая остатки непрошедших инициацию Воздухом со стен храма. Впрочем, другие стихии не менее живописны в своем буйстве.

Мальчика слушал, открыв рот, и сейчас выглядел совсем как ребенок перед сказочницей.

– Именно поэтому эссеты назначают уровень силы стихии при испытании согласно задаткам Дара.

– Откуда ты всё это знаешь? – не выдержал Зорхир.

– Не понаслышке, поверь, – глухо произнесла девушка, глядя в облачную даль. – Не понаслышке, – она невесело хмыкнула и обернулась к пацану: – Меня саму чуть не размазало по стенам, когда родители, так переживавшие, что доченька почти бездарь, устроили мне посвящение Ураганом, хотя сам знаешь, я совсем слабак, – вместо боли в глазах её плескалась желчная насмешка.

– Так не…так не бывает, – потрясенно ахнул мальчишка.

Даже меня пробрало. Всегда считал аристократов снобами и придурками, но чтоб до такой степени…

– Бывает, – отрезала Мурхе, а я только сейчас сообразил, что об инициации говорила не Лина, а сама Глинн Лейс, – так что давай закроем тему. Особенно – о моих родителях.

– Гли-ин, – протянул паршивец, – прости-и.

– За что?

– Это я виноват… – он замялся.

– В чем?

– Это я сообщил твоим родным, что с тобой… случилась беда. В смысле, я сказал своему отцу, а он связался с твоим… я же не знал, что они отлучат тебя от семьи…

– А, – отмахнулась девчонка. – Так это тебя мне нужно благодарить? Спасибо. Я – твой должник.

– Но мне, правда, жаль…

– А мне – нет. И насчёт благодарности – я на полном серьёзе. Чем числиться под крылом гнилого рода – лучше быть вольной дурочкой.

И столько в словах этих было горечи, что я, кажется, понял, почему мелкая так легко приняла Лину: в жизни девчонки бывали моменты и пострашнее какой-то там подселенки.

***

Невзирая на заверения в том, что Глинн не в обиде, мальчишка чувствовал себя виноватым, и с моего волшебного подзатыльника Мурхе перестала его в этом разубеждать. И вообще, кажется, наверх выбралась Лина, беря быка за рога. А водника за шиворот.

За этим разговором мы незаметно добрались почти до Академии.

– Дин, ты тут хвастался, что туман выдыхаешь, – девушка остановилась перед лазом в стене.

– Ну? – наглядно дыхнул парком мальчишка.

– А всю академию туманом затянуть можешь? Хоть жиденьким. Впрочем… ты же только учишься…

– Да я самый сильный водник из студентов! – предсказуемо взвился пацан. – Да я даже из преподов уступаю только Тумановой и Тройлю.

Лия Туманова – зав. кафедрой водников.

– Паро-оле, пароле, пароле… – пропела Глинн, и пояснила: – Слова, слова…

…Когда окружающий пейзаж потонул в молочной дымке, девчонка шепнула:

– Встретимся вечером. И не вздумай будить меня днём. И вообще – сама проснусь.

А дальше мысли о ней смазались, и целое мгновение я не понимал, где я. Инумбрата у неё зверская.

– Ты где? – ишь ты, паршивец всё же не забыл о девчонке.