Хранители Академии. Братство теней - стр. 14

– Но ты же зовешь меня Мурхе, – мурхе прищурилась.

– Но… я же не лезу к тебе в голову! – моему возмущению не было предела.

– А тут ты не прав, ибо именно в голову ты и лезешь. Знаешь, если бы я не насмотрелась за три года на кучу чудес и не общалась всё это время с блондинкой в моей голове, я бы сказала, что сошла с ума… да-да, я знаю, что ты думаешь на сей счёт, зачем столько экспрессии? Я не сумасшедшая, и тем более не мурхе в классическом смысле этого слова, программированию не поддаюсь.

Да-да, именно так и утверждают все сумасшедшие.

– Понимаю твой скепсис, но я же тебя слышу.

Да-да, сумасшедшие тоже много чего слышат… Гм... вот фикс! Не следует ли из этого, что сошел с ума я?

– Вряд ли. – Мурхе… ох, простите, Глинн, задумалась, а потом спросила: – Так всё-таки, ты кто?

Это был очень подлый удар…

4. ГЛАВА 3. Очень неприятно познакомиться

Я ушел от ответа. В прямом смысле слова ушел.

К Дайру.

Он не задавал дурацких вопросов. Просто не мог – для этого не существовало подходящей картинки, которую он мог бы мне транслировать.

И потянулись будни холодного перемирия.

Я являлся в музей лишь когда девчонка засыпала, и уходил – до её пробуждения. И полностью игнорировал её, если пересекался, что случалось редко. Она тоже не заговаривала и не подавала виду, что «слышит» меня. Совсем бросить музей – было бы равнозначно проигрышу. Обойдется! Утром, прежде чем уйти, я что-нибудь двигал, ронял, или прятал. Пусть знает, это мой дом. И ухожу я только потому, что на территории Академии – у меня куча дел!

Вот сейчас, например, мы с Дайром увлеченно наблюдали за рыжей конопатой второкурсницей, которая, между прочим, была куда более симпатичным экземпляром, чем Мурхе. По крайней мере, там имелись сиськи и ноги от ушей. И юбка, едва  прикрывавшая колени, а не бесформенный балахон в стиле бродяги-бхаката.

Что нее помешало девчонке потерпеть своё фиаско.

-- Да как она посмела?! – причитала она, нарезая круги по комнате. -- Это мой парень! Я на него с первого курса охочусь! А она тут, косы развесила, и считает, что победила?

Рыжая смяла листок с портретом довольно бледненькой соперницы, улыбчиво показывавшей миру толстенную пшеничную косу в пол. «Женская краса – длинная коса» -- гласила подпись на картинке. Таких картинок наш кружок по созданию легенд сегодня с легкой руки Чеширского выпустил сотни.

-- Да я ей эту косу! – ругалась рыжая, кусая губки.

«Это мы поможем! – я потер руки, довольно ухмыляясь. – Дайр, я на вылазку! Если что – сигналь».

Подбрасывая рыжуле, беспокойно мечущейся во сне, огрызок листика с таким нужным ей заклинанием «попа младенца», я на миг засомневался. А стоит ли привлекать к себе внимание Чешира, имеющего нюх на сенсации.

Но тут же во мне взыграл дух авантюризма: а вот фикс он догадается, что к чему! Я неуловим! Мы с Дайром неуловимы, вернее. К тому же Чеширский, как я понял, в душе понятия не имел, что он есть «парень рыжей». Да и не позволим мы с Дайром в самом деле лишить бледную звезду сегодняшнего выпуска новостей последней красы.

Зато Страж сытно поужинает нарушительницей.

Да-да. Я с Дайром периодически отслеживаю страсти студенческие, и немного помогаю им, подкидывая юным магам идеи того, как понадежнее попасть на ужин к Дайру, причём отнюдь не в гости.