Хранитель вод - стр. 24

– Бог разбил форму, по которой Он его отливал. Других таких не было и не будет.

Некоторое время она боролась с рыданиями, потом снова заговорила:

– Что касается Мари… Я хотела бы быть такой, как она.

Мне нечего было сказать. Темно-красная урна молча смотрела на меня со стола.

– Ты вернешься?

Чайник на плите засвистел. Вода была готова.

– Извини, мне, кажется, пора.

– Мерф…

Я знал, что за этим последует. Еще одна попытка. Она просто обязана была сделать все, что могла.

– Что?

– Ты уверен, что непременно должен… В конце концов, вовсе не обязательно…

Я посмотрел в окно на свою лодку, потом перевел взгляд на океан – на все те десятки и сотни миль, которые лежали передо мной. Снова посмотрел на «Китобоя».

– Я обещал. – Я немного помолчал. – И потом, я перед ним в неоплатном долгу. – Слезы выступили у меня на глазах, но я смахнул их рукой.

Она вздохнула.

– Да, ты всегда держишь слово.

– Стараюсь.

– Это он научил тебя этому. Тебя и всех нас.

– Да, конечно. Ну ладно, до встречи. Береги себя.

Разговор взволновал меня сильнее, чем я ожидал. Он окончательно убедил меня в том, что я знал и раньше: я должен перерезать все нити, связывающие меня с прошлым. Если я этого не сделаю, мне не добраться и до Дайтоны, не говоря уже о южной оконечности Флориды. Мне никогда не исполнить свой долг, если я буду постоянно оглядываться назад. Когда же я его исполню, я должен буду вернуться, потому что здесь меня будет ждать Мари.

Пейзаж за лобовым стеклом может причинить страдания и когда он удаляется, и когда приближается. Боль подстерегала меня там, куда я направлялся. Боль оставалась ждать меня здесь, но выбирать не приходилось.

На экране мобильника появилась надпись: «Вызов завершен». Я посмотрел на нее, потом вышел из дома, сделал несколько шагов к побережью и швырнул телефон, словно камешек, параллельно поверхности воды. Телефон коснулся ее четыре раза – не самый лучший результат, – потом зарылся в волну и пропал навсегда.

Кончено.

Все утро я обходил свой остров. Здесь мне приходится заботиться о двух сотнях апельсиновых деревьев. Я подкормил каждое и заодно проверил, исправна ли система автополива. За несколько лет я проложил через остров много миль резиновых и пластиковых шлангов, чтобы подвести пресную воду к корням (этому меня тоже научил Дэвид). Сколько мне придется отсутствовать, я не знал, поэтому мне хотелось оставить систему в полном порядке. Амбар, в котором жил, я запер, но двери часовни закрывать не стал. Я вообще никогда их не запирал. Мы с Дэвидом потратили немало часов и пролили немало пота, восстанавливая часовню после ураганов, но я никогда не считал ее своей. Кто может владеть церковью? Если человеку необходимо укрытие, убежище, он должен иметь возможность войти – и кто я такой, чтобы ему мешать? Единственное, что я сделал, это прикрепил к дверям записку следующего содержания:

«Если вам нужен священник, то он недавно умер. Если бы он был здесь, он сказал бы вам, что вернулся домой. Подробности можно прочесть в некрологе. Если вам нужен Бог – поговорите с ним сами. Думаю, священнику это пришлось бы по душе. Больше того, именно этого он хотел бы от вас больше всего. Ради этого он прожил свою жизнь. Дверь не заперта – просто поверните ручку и войдите!»

Наконец все было готово. Я вышел на берег, поднялся на причал и шагнул в лодку.