Хранитель долины Сидэ - стр. 40

– Я, – Тай поникла. Ранки щипало, мазать их не хотела, но бабушка смотрела строго. Пришлось морщиться и терпеть.

– Вот. И мама ваша испугалась, накрылась. А потом… Ступор, как лекарь сказала. Успокоится и станет как прежде.

Как прежде. Да, подумала Тай, отведя глаза от бабушки, сильно постаревшей за день, и разглядывая пожелтевшие от сока ранки; будет в точности как прежде.

Скалы росли, взрослели, заболевали и роняли свои части. Хорошо хоть не ему на голову, а заваливали ими землю, и о них постоянно спотыкался. Стоило только выучить их расположение, как они точно перебегали на другое место и снова бросались ему под ноги.

– Да что за подлость! – рассвирепел, в который раз отбив мизинец на ноге.

Послышались быстрые шаги, звонко рассмеялась Ниока, а Риор, задрав подбородок, сощурился. Только открыл рот, как она развернулась, и шаги ее опять стихли, только уже в пещере. Осталось лишь недоумение тем, чего они вообще возникали. Зачем утруждалась так, выбираясь наружу, если убралась обратно, ни слова не сказав.

Риор озлобленно почесался, на руке следом расцвели багровые полосы. Почувствовал еще один взгляд, спокойный и в то же время надзирающий, торопливо натянул рукав, спрятав следы. Подозревал, что лекции о коже, старой, молодой, не избежать. Попытался даже стечь за камень, но до ловкости амифи́с или прыткости инкубов ему еще было далеко.

– Не унывай, – проговорил Саф, присаживаясь рядом. – Вы поладите. Обязательно поладите.

– С чем поладим? С этим? – Риор рывком обвел площадку перед пещерой. – Они стремятся меня покалечить, и это не смешно совершенно!

– Ниока смеется не потому, что ты ударился, а над твоей реакцией на это, – объяснил Саф, ничуть не сбиваясь с толку. – Ты как змеенок, только из яйца вылупился. А норов все тот же: побить, наорать, вещи побросать. Когда, кстати, тот хаос разберешь, что устроил?

Риор упрямо выпятил челюсть. Свою вину в перевернутой им при пробуждении с ног на голову пещере признавать не хотел.

– Я? Да я очнулся, весь облепленный жижей, в коконе тряпок, с опухшей головой…

И первое, с чем познакомился в этом болезненном мире, были светло-зеленые глаза, с укором взирающие на него. Так пронзительно, что перепугался насмерть, забился, запутался. Свернулся в такой узел, что в голове помутнело. Попутно свалил что-то, с грохотом попадали довольно тяжелые кресла, расставленные зачем-то в огромном количестве. Они его ощутимо пристукнули. Глаза в итоге оказались ненастоящими, а сам оригинал наблюдал за его трепыханиями, злорадно ухмыляясь. И до сих пор наблюдает, пусть уже и не скалит клыки.

– До сих пор болит все, – предъявил как оправдание. – Я не виноват, что там эти башни соорудили, на которые дышать даже нельзя.

– Ты и соорудил.

Риор прикрыл глаза. Умом понимал, что из-за него перебираются через горы мусора, но ползти в пещеру на брюхе не слишком-то и желалось. Желалось подраться или хотя бы поскандалить. Унять зуд, ему самому покоя не дающий.

– У тебя на все есть ответ? Пользуясь тем, что я вынужден верить вам, вы вешаете на меня свою безрукость?

Саф почувствовал, как медленно, но верно поднимается изнутри приступ. Усталости.

Избыток энергии молодого змея понимал, как и необходимость его выплеснуть. Мог бы посоветовать обратиться к Ниоке за разминкой, только их знакомство началось не с лучшей ноты. А в себе желания шевелиться не отыскал.