Хранить вечно. Дело № 3 - стр. 23
В окрестностях Сейдозера экспедиция нашла обтесанные гранитные параллелепипеды; рядом с ними обнаружились участки очень похожие на вымощенные камнем дороги. Самыми поразительными находками стали древние пирамиды, сложенные из массивных каменных блоков с явными следами обработки. Всё это вне всяких сомнений имело искусственное происхождение, и Барченко был твердо уверен, что они нашли материальные подтверждения существования Гиперборейской цивилизации…»
Будильник в смартфоне еле слышно мурлыкнул. Яша бросил взгляд на цифры в углу экрана – ого, время уже вышло, скоро его ждут в Останкино! Он сделал ещё несколько пометок в блокноте, сложил книги стопкой и понёс к столику библиотекаря.
Порученец посторонился, пропуская в кабинет мужчину, нагруженного полированным деревянным ящиком размером примерно с патефон. Посетитель (скрещенные молоточки на малиновых петлицах указывали на принадлежность к техническому отделу ОГПУ) водрузил свою ношу на круглый столик в углу кабинета и замер рядом по стойке «смирно». Только что каблуками не щёлкнул, отметил Агранов – наверняка из особо ценных специалистов, привлечённых к работе ещё при Железном Феликсе. Сам он не очень-то доверял «бывшим», хотя с представителями столичной богемы (сохранились и такие, хотя и куда меньше, чем в незабвенные времена «Стойла Пегаса) общался много и охотно, и даже слыл среди московских поэтов и художников своего рода меценатом.
– Доставлено, согласно вашему распоряжению, Яков Саулович!
– отрапортовал порученец. Товарищ военинженер покажет, как эта штука работает, и наладить поможет.
– А другое название у неё есть, кроме «штука»? – осведомился хозяин кабинета, поднимаясь из-за стола. – Видимо, какая-то разновидность фонографа?
Нынешний начальник Специального отдела высшим образованием отягощён не был – окончив четыре класса городского училища, он делил всё своё время между лесным складом, где он служил конторщиком, и революционной деятельностью в партии социалистов-революционеров. В пятнадцатом году Агранов ушёл из эсеров и вступил в РКП(Б), а четыре года спустя, в тяжелейший для Республики Советов 1919-й год занял место особоуполномоченного Особого отдела ВЧК – и с тех пор не покидал ни этого поста, ни здания на Лубянке. За это время он, выходец из семьи еврейского бакалейщика, обзавёлся массой полезных знаний и навыков, однако техническая грамотность в их число не входила.
– Никак нет, товарищ особоуполномоченный! – ответил военинженер. – Этот аппарат называется «телеграфон», изобретение датского инженера Поульсена. В фонографе, видите ли, для записи звуковых колебаний используется покрытый воском валик, запись же нарезается специальной иглой. А здесь используется стальная лента, а запись производится особой магнитной головкой. Это позволяет…
– Можно без подробностей. – великодушно разрешил хозяин кабинета. – Я слышал про телеграфоны, но полагал, что в них используют стальную проволоку.
– Это новейшая модель фирмы «Блаттнерфон». Здесь вместо проволоки применяется стальная лента – она реже запутывается и рвётся. Этот аппарат мы недавно получили из Англии и только- только успели его освоить.
– Успели, говорите? – Агранов потрогал пальцем катушку, на которую была намотана блестящая стальная лента. – Это замечательно, что успели. Аппаратуру на месте монтировали тоже вы?