Храни меня на вираже - стр. 47
Серафима день подумала и решила, что быть доктором для братьев меньших – не такая уж плохая идея…
* * *
При виде хозяйки Ольги пёс поднял морду и гавкнул: хвостом при перебитой спине он вилять не мог, вот и поздоровался как сумел. Видно было, что он рад этой не в меру надушенной крашеной блондинке, одетой в дорогой серый брючный костюм.
– Малыш, как ты?! – проворковала та, наклонившись над клеткой.
– Плохо, – жёстко прервал идиллию вошедший с ней главврач клиники. – Очень плохо! У собаки сломаны тазовые кости, сломан позвоночник и частично повреждён спинной мозг. Собака чудом осталась жива.
Глаза у блондинки расширились. Видимо, она не ожидала, что врач выпалит ей страшный диагноз прямо в лицо, без щадящей психологической подготовки, какая встречается в фильмах.
– Как повреждён спинной мозг?!
– Частично надорван. С костями разобраться можно, такие операции наша клиника делает. А вот с мозгом сложнее: он или восстановится, или нет… Нужно быть готовой ко всему. И даже к тому, что собака навсегда останется инвалидом.
– То есть собаке требуется операция?
– Это только начало – операция! Главное – это восстановление. После предстоит долгая реабилитация собаки.
Серафима, продолжая поглаживать Волчка, напряжённо переводила взгляд то на хозяйку, то на Аркадия Ильича. Блондинка отошла от клетки, закусила губу, отчего немного размазалась помада, и задумалась.
– А сама по себе травма не может пройти? Ведь говорят же: заживает всё как на собаке.
То, что она сморозила откровеннейшую чушь, хозяйка собаки поняла по тому, как со вздохом переглянулись врачи, а потом Аркадий Ильич обратился к горе-владелице:
– Несравненная Ольга Александровна! Сама по себе подобная травма пройти, конечно, может, но только с одним исходом – летальным…
Уязвлённая его ответом, женщина заговорила пылко, с обидой:
– У меня своих проблем хватает, а тут ещё собака! Не я её заводила, а бывший муж. И между прочим, на содержание собаки он мне денег не оставил! И на лечение тем более. Да, случилось несчастье, да, жалко собачку, но я-то здесь при чём?! У меня нет ни возможности, ни желания, ни времени заниматься больным животным. Может, это прозвучит жестоко, но не лучше ли избавить беднягу от мучений…
– А вас – от лишних хлопот! – внезапно встряла Серафима, поняв, к чему она клонит.
– А вас, девушка, никто не спрашивает! – взвилась хозяйка.
– Не кричите на Серафиму Георгиевну! – заступился главврач. – Как я понял, вы, Ольга Александровна, не собираетесь лечить собаку. Тогда, может, стоит написать отказ от животного?
– А что, это возможно? – сразу оживилась Ольга.
– Да, такое практикуют те, кто не может себе позволить лечение питомца. Животное остаётся в клинике, а хозяин навсегда утрачивает право на него.
– Отлично, меня это вполне устраивает. Я даже могу дать денег на эвтаназию.
– Тогда прощайтесь с собакой и пройдёмте в мой кабинет, нужно уладить формальности. Надеюсь, паспорт у вас с собой?
Серафима поднялась и молча уступила место возле Волчка. Хозяйка подошла к клетке, окинула лежащего пса взглядом и пошла прочь. Пёс, потянувшийся сначала мордой к ней, словно что-то понял, положил голову на лапы и с безучастным взглядом остался лежать в своём новом доме.
* * *
Проснулась Серафима оттого, что кто-то тряс её за плечо. Она открыла глаза и увидела, что уснула на одеяле возле клетки. Её рука так и лежала на загривке Волчка, пёс тоже спал.