Храм Мортис: Хранитель Тайного Алтаря - стр. 38
Оба думали о почерневшей внезапно фреске.
Люди в храме заметили это не сразу, но заметили, и вскоре перед алтарём начали скапливаться встревоженные прихожане. Шепотки, испуганные возгласы и ропот носились по толпе.
Иккон, ставший белее собственной тоги, поднялся с пола и, промямлив под нос нечто неразборчивое, кинулся к внутренним дверям.
– Так что же Ринн? – крикнула ему вслед Фрей.
– Богиня простила её! – бросил жрец на прощанье и скрылся за спасительными дверями.
– Вир… Как ты думаешь, что теперь будет? – наконец нарушила молчание девушка.
– А… – задумчиво отозвался вампир. – Раз жрец сказал, что богиня простила…
– Я не об этом. Я… о фреске. Ну, ты же понимаешь…
Вирлисс тяжело вздохнул.
– Я не знаю, Фрери.
– Мне страшно…
Вирлисс снова вздохнул – и внезапно, осветив лицо ослепительной улыбкой, живо повернулся к Фрей.
– Что бы там ни было, если бы случилось что-то воистину плохое, Иккон сообщил бы. А так… забивать голову? Всё равно мы ни к чему не придём. Пойдём лучше прогуляемся? Хочешь, купим мороженого? Или – прекрасная идея! – идём в порт! Сядем на наш Корабль…
– На наш? – весело уточнила Фрери.
– Ну, Корабль моих предков! – небрежно отмахнулся Вир. – Не будь занудой. И устроим романтическое путешествие по морю. Вдвоём!
– А и правда, идём! – рассмеялась Фрей. – Шторм начнётся ближе к вечеру, мы успеем.
– Конечно, успеем! А пока мороженое никто не отменял.
Вир подмигнул и подтолкнул Фрери к молочной лавке.
– Тебе, как всегда, сливочное с изюмом?
– Ага, – задорно кивнула Фрей.
– Пожалуйста, одно сливочное с изюмом и одно фисташковое. И упаковку кровяного льда, – с очаровательной улыбкой протараторил вампир на одном дыхании.
– Упаковку?.. – распахнула глаза Фрей. – А ты не лопнешь?
– Обижаешь, – горделиво фыркнул Вирлисс. – Это же до вечера.
– А до кучи, ещё и фисташковое… – Фрери давилась от смеха.
– А я обожаю фисташковое!
– Я бы поверила, если бы ты попросил упаковку фисташкового и один кровяной лёд! – заливалась смехом девушка.
Все страхи уже вылетели у неё из головы.
Молодые люди шли, поедая мороженое и болтая ни о чём – к залитому солнцем порту, к изящным, белоснежным Кораблям у причалов – Кораблям, что становились невидимыми постороннему глазу, едва выходили в море, за пределы Завесы. Ни одно судно этого мира не могло сравниться с Кораблями Атариды – ни в скорости, ни в надёжности.
Здесь стояло также несколько кораблей торговцев-варваров – их проводили сквозь Завесу лоцманы-маги. Правда, таких было очень мало, и их экипажи редко покидали пределы порта.
Хотя бывали и исключения.
Мать Фрей рассказывала, что будто бы сама родилась далеко на севере, будто была похищена пиратами… и купивший её торговец хотел перепродать свою пленницу в южных странах. Атарида не вела работорговли, но купцы, плавая с севера на юг, никогда не пренебрегали возможностью приобрести за золото драконью кость. Мать сбежала во время стоянки… она больше боялась работорговцев, чем живых мертвецов Атариды.
Ей повезло, её приютил у себя молодой горожанин. Потом он уехал из города в деревню, и как-то так естественно получилось, что мама поехала с ним. А потом – вышла за него замуж…
Фрей зажмурилась, глядя на ослепительно сияющие волны. Тёплый ветер, полный запахов соли и водорослей, касался её щёк. Наверняка мама придумала эту историю, чтобы развлечь свою маленькую дочку… Их семья была самой обычной. И сама Фрей никогда ничем не выделялась.