Хозяйственная госпожа для Темного властелина - стр. 2

Надеюсь, я этой матроне не для утех понадобился?

– Почем раб, милок?

Я поджал губы. Неприятно слышать о себе как о рабе. Оскорбительно, но ничего, это ненадолго. Тот, кто мне это устроил, дорого заплатит.

– Сто монет, почтенная госпожа.

Женщина презрительно поморщилась и велела слуге ехать дальше.

Хорошая цена. Можно порадоваться, что не отдают даром. Однако мне стоит задуматься о другом. От человека, который способен ее заплатить, будет сложно сбежать.

Интересно, почему торговец столько ломит? Я единственный человек, которого он продает. Обычно у работорговцев выбор куда богаче.

Мужчина продолжил:

– Редкий товар! Хороший! Будет хорошо смотреться в богатом доме.

Нет, с талантом расхваливать я погорячился. От таких слов мне больше хотелось закрыть лицо руками. Никогда за всю свою жизнь не думал, что я нужен для того, чтобы где-то хорошо смотреться.

Стыд и позор. И как только я докатился до этого? Впрочем, я уже вспомнил как.

Вчерашний день легко предстал в памяти некоторыми моментами и обрывками фраз. Вино течет рекой, стол ломится от различных блюд, рядом танцуют девушки в платьях всевозможных цветов, музыка не прекращается, как и многочисленные тосты. Подданные довольны, гости в восторге. Что еще нужно для счастья?  

Соседи не беспокоят, в стране процветание. 

Красивая девушка с пышным бюстом склоняется, чтобы налить мне бокал. Улыбается. Невольно залюбовался. Может быть, позвать к себе в спальню? Считается, что улыбчивые и веселые девушки весьма хороши в постели. К тому же оказаться в покоях у Повелителя – огромная честь. Это продвижение, подарки и статус.

Сейчас праздник, почему бы и не порадовать девушку? Вон как грациозно двигается, отступая от меня, как невинно опускает глаза, при этом заставляя смотреть себе вслед. Такие простые движения, но удивительно соблазнительные.

Сделал глоток из бокала. Бросил взгляд на девушку. Темные волнистые волосы так и блестят на свету. Улыбка не покидает ее лица. Что ж, похоже, пора продолжить праздник в другом месте.

Залпом осушил бокал. А через мгновение перед глазами какой-то полутемный подвал с решеткой, единственным источником света были тусклые факелы. И вместо сидения на высоком троне я валяюсь на сырой земле.

 – Ты защитил магией дворец от ядов, но не учел, что в вино можно подсыпать снотворное, Элиас, – произнес до боли знакомый голос.

Калеб.

Я сразу узнал его, до того как увидел бледное лицо, светлые, почти белые взъерошенные волосы. Мальчишка. Впрочем, его можно было уже считать юношей. Но для меня он все еще был мальчишкой.

– Магия считает его безобидным, но, как видишь, в умелых руках оно может приносить небезобидные последствия. – А затем протянул, смакуя свою победу: – Такая глупость.

«Если бы это была моя единственная глупость», – подумал я. Глупостей я совершил гораздо больше.

Говорят, вино и женщины не доводят до добра. Я, похоже, сегодня познал это на собственном опыте. Если бы я не отвлекся на ту прелестницу, то смог бы почувствовать в напитке зелье. Но я отвлекся. Хотя это мелочи.

Моя самая большая ошибка заключалась в милосердии: я позволил этому мальчишке, стоящему напротив меня, жить. Хотя мой отец учил убивать врагов сразу.

Я пожалел его. А жалость – непозволительное чувство для правителя. А еще ее не прощают.