Хозяйка замка Мотт - энд - Бейли - стр. 26
И этой особе барон хотел доверить своего наследника? Значит так нынче выглядят достойные женщины? Что вообще творилось в голове у барона? Или он выбирал кормилицу под стать себе?
- Госпожа! - так и не поймав мою руку, кормилица хватает меня за ноги. - Прошу вас, госпожа! Не прогоняйте меня! Проявите милосердие! - глаза женщины горят лихорадочным блеском.
Мне становится страшно. Не дай бог больная какая.
Ловлю на себе взгляд управляющего и едва заметным движением пальцев, прошу убрать от меня эту мадам. Бенедикт всё понимает без слов. Он ловко схватывает её за подмышки, поднимает на ноги и оттаскивает в сторону. Женщина больше не сопротивляется. Она, как безвольная кукла, свисает в руках управляющего. Когда Бенедикту удаётся заставить её твёрдо стоять на ногах, он отступает на шаг, но продолжает держать её за плечо.
- Как тебя зовут? - спрашиваю.
- Люсия, госпожа. - тихо отвечает, но не проходит и пару секунд, как она вновь начинает кричать. - Прошу вас, госпожа! Не прогоняйте! Я буду служить вам...
- Успокойся! - мне тоже приходится перейти на крик, чтобы перекричать её. И о чудо! Кормилица замолкает. - Послушай, Люсия. - уже спокойно продолжаю. - Я больше не нуждаюсь в кормилице. Мне жаль, но тебе придётся уйти. - решаю умолчать о том, что ещё пару минут назад хотела нанять её в качестве няни.
Мне хватает того времени, что я вижу кормилицу, чтобы понять: я не смогу оставить свою дочь с неуравновешенной, неряшливой и дурно пахнущей женщиной.
- Уйти? - кричит женщина. - Но барон обещал мне это место! Ради вашего ребёнка я избавилась от своего! И теперь у меня грудь ломит от молока! Куда мне его девать? Кого вскармливать?
У меня дыхание перехватывает от её слов. Что она сделала? Избавилась от собственного ребёнка? В голову закрадываются страшные мысли... Да я сгною её в тюрьме, если только узнаю, что она причинила вред новорожденному.
- Что ты сделала со своим малышом? - подскакиваю на ноги. - Что значит избавилась?
- А что? Разве баронессе есть дело до нищих крестьян? - она истерично смеётся.
Я не выдерживаю этого. За два шага преодалеваю расстояние между нами и со всей силы ударяю ей по щеке. Глаза кормилицы округляются, и она замолкает.
- Отдала я его. - шепчет чуть слышно. - Одной бездетной паре отдала. Богатой. Так барон приказал. Сказал, отдашь своего, станешь вскармливать моего. Обещал, что ни я, ни моё дитятко нужды знать не будем. А оно вишь, как вышло. Осталась я и без места в баронстве и без дитя.
Выдыхаю. Главное живой. А то, что барон был той ещё скотиной, я уже давно поняла. Но и кормилица хороша. Разве можно было отказаться от своего ребёнка в угоду деньгам?
- Ты сама виновата во всём. Головой нужно было думать и жить сердцем. - чуть ли ни по слогам чеканю кормилице. - У тебя больше нет малыша. А молоко... сцеживай и продавай. На кусок хлеба заработаешь. - перевожу взгляд на управляющего. - Бенедикт, уведи её.
Камердинер кивает и тянет женщину в сторону выхода. Она молча, а главное, покорно ступает за ним. Но как только управляющий теряет бдительность и отпускает её, кормилица вырывается и бросается к колыбели.
Я даже не подозревала, что способна на такую неконтролируемую реакцию. Возможно, сыграл материнский инстинкт - защити. Не дай навредить.
Моментально реагирую, бросаюсь вперёд и перегорождаю кормилице путь. Отталкиваю её от себя, и она чуть ли не падает в руки камердинера.