Хозяйка старой купальни - стр. 24

Ломая голову над источником достатка тетушки, я заварила чай, побелила его молоком и намазала старый хлеб медом. Негусто, но уж как есть, а на обед что-нибудь придумаю.

После скудного завтрака я занялась вывеской. Не думаю, что сюда ринутся потоки страждущих совершить омовение, но все-таки стоило подготовиться.

Из трех досок разной длины я сколотила убогое подобие подставки под мольберт. Притащила кусок фанеры из сарая и углем на нем написала:

«Баня закрыта на ремонт!!!»

Именно так, с тремя восклицательными знаками, на тот случай если кто-то усомнится в написанном и решит с боем прорываться в царство ржавых тазиков и облетевших веников. Надеюсь, сегодня таких отважных самураев не найдется. Не до них.

Закончив со всеми подготовительными делами, я отправилась на задний двор и громко позвала:

– Бяка!

В ответ тишина.

Спит, что ли? Духи вообще спят?

– Бяка! – гаркнула еще раз, да так, что синица, дремавшая на ветке, осуждающе завопила. – Прости, крошка, но бизнес не ждет.

С неизменным ворчанием, дух вылез из щели под коньком крыши:

– Чего надо?

– Силушка твоя богатырская нужна, – бойко ответила я.

Он пренебрежительно фыркнул и с плеском стек вниз по стене.

– Еще раз окатить? Запросто.

– Нет. Но близко. Я, правда, не знаю, справишься ли ты – задание не из простых… Не уверена, что духи вообще способны на такое…

Рисковала, играя на его мужском самолюбии. Сейчас как взбрыкнет, как скажет: ну и делай сама.

Он молчал, а я продолжила:

– В общем. Есть у меня одна задумка, способная сильно упростить жизнь нам всем и сэкономить массу времени, но для этого нужно уметь ловко обращаться с водой.

Тут же проклокотало рассерженное:

– Сомневаешься в том, что водный дух умеет обращаться с водой?

– Ты же знаешь, я не местная, – виновато развела руками.

– Ближе к делу!

Попа-а-ался… Попался, зайчик мой жиденький.

– Помнишь, вчера, когда ты меня мыл, струя словно из ниоткуда появлялась. Эй! Стоп! – Прямо передо мной возникла пульсирующая прозрачная сфера, готовая разразиться очередным потоком. – Погоди. Не торопись, – на всякий случай отошла на пару шагов. – А ты можешь не такой толстой струёй бить, а тоненькой? Например, толщиной с мизинец.

Из сферы дугой ударила струйка, похожая на фонтан писающего мальчика.

– Угу, – довольно протянула я, – а еще немного потоньше, чтобы расход был более экономичным.

Струя стала в полтора раза тоньше.

– Отлично. А теперь добавь напора. Сильнее. Еще сильнее! Еще!

Бяка прибавлял мощность по чуть-чуть, и ее явно не хватало для задуманного. Я уже начинала сомневаться, что у нас что-то получится. Моих познаний в физике и словарного запаса не хватало, чтобы объяснить духу из другого мира, что такое давление в сотню атмосфер. Приходилось использовать банальное: «сильнее», «поддай напора», «поднажми» и «жахни со всей дурацкой мочи».

– Да ты надоела! – возмутился Бяка и с такой силой пульнул, что вся крапива на другом конце двора разлетелась в стороны зеленым фаршем.

– Да! – завопила я, – ДА! Идеально!

– Ненормальная.

– Да погоди ты критиковать, – отмахнулась я, предвкушающее улыбаясь, – теперь сделай такую же сильную струю, но плоскую. Сможешь?

Плоская струя оказалась еще сильнее и вместе с крапивой разбомбила кучу слежавшийся опилок, устроив самый настоящий фейерверк.

Я отвернулась, поспешно прикрывая голову, а Бяка сердито спросил: