Хозяйка лавандовой долины - стр. 22
Фред подошёл к хозяйке и заговорил, объясняя что нам нужно. Та обрадовано закивала, приглашая его в избу. Мне тоже стало интересно, я вместе с Эбби выбралась наружу.
Селянка предложила нам две головки козьего сыра, с десяток яиц и свежий, ещё горячий каравай, который видимо пекла семье на ужин. За всё это она попросила с нас сущие медяки. Когда я вытащила из кармана припасённый в дорогу золотой, она вытаращила глаза и замахала руками.
- Да ить где же я вам размен найду? У нас отродясь таких денег не водилось! Разве что к старосте пойти, может он с податей наберёт!
Прихватив продукты, мы вновь загрузились в дилижанс и поехали следом за семенящей по дороге селянкой. Дом старосты выгодно отличался от соседних строений своей основательностью, крепким забором и чисто выметенным двором.
Вышедший на улицу мужик выслушал спешащую к нему соседку, потом приложив ладонь к глазам на манер козырька внимательно наблюдал, как мы выбираемся из остановившегося возле его дома экипажа и лишь когда я подошла ближе, низко поклонился, приглашая в избу.
Размен нам дали, Эбби подозрительно косясь на стоящего возле стола старосту, дважды пересчитала высыпанную на стол горку монет. Обмен состоялся, а я немного растерялась – куда девать столько денег, не в карман же сыпать.
И снова меня выручила Эбби, достав свой внушительного размера носовой платок, она ссыпала монеты в него, завязав узелком.
Выйдя на улицу, первым делом рассчитались с селянкой и та довольная отправилась домой, а староста вдруг спросил:
- Может госпоже ещё что надобно?
- А что у вас есть? – заинтересовалась я.
Хозяйство старосты было побогаче обычных сельчан, тут мы разжились двумя кольцами ароматной, остро пахнущей чесноком и травами колбасой, пирогом с мясом и крынкой густого, словно сливки молока.
Настроение у меня сразу улучшилось – ведь за всё мы отдали сущую мелочь. - Этак этих денег нам действительно надолго хватит, - думала я, пока мы не остановились на ночь возле постоялого двора. Погода испортилась, резко похолодало, стал накрапывать дождь, так что было решено переночевать здесь.
Вместе с Фредом мы вошли внутрь добротного двухэтажного дома. Там было многолюдно, на первом этаже располагался обеденный зал, все столы были уже заняты посетителями. Пахло свечным воском, едой и чем-то кислым, ко всему этому примешивался запах несвежего человеческого тела и конского пота.
Погода вконец испортилась, на улице уже вовсю лил дождь, сверкала молния. Все жилые комнаты на постоялом дворе очень быстро разобрали, а то, что осталось, предлагалось по двойной цене. Делать было нечего, и я согласилась. О том чтобы продолжить путь под проливным дождём да ещё ночью не было и речи – все и так устали.
Мне пришлось оплатить конюшню и навес для дилижанса – ещё в дороге я заметила, что крыша у неё подтекает, не хотелось испортить вещи, их и так у меня немного. Тем более Фред будет ночевать в карете, охраняя хозяйское добро. Возница устроился на конюшне вместе с лошадьми, а нам с Эбби досталась крошечная комнатушка с двумя узенькими кроватями.
За окном совсем стемнело, лишь редкие всполохи молний изредка освещали округу. Нижний зал постоялого двора был битком забит народом. Кто-то ужинал, кто-то потягивал медовуху, были и те, кому не досталось комнат или не нашлось лишних монет, чтобы её оплатить - они устраивались на ночлег прямо тут, в одном из свободных углов.