Хозяйка Драконьего перевала - стр. 24

Выпустив из рук козлиную бороденку, я брезгливо отерла ладонь о длинную цветастую юбку, в которой так и щеголяла. И обернулась к притихшим женщинам:

 — Вот так. Отныне, там, где можно что-то сделать руками, магии не будет! Где это видано: крышу от течи латать магическим способом?

Мурина молча открывала и закрывала рот. Думаю, она вообще не могла предположить, чем закончится ее визит в дом нахальной новой хозяйки. Вполне вероятно, что позднее односельчане сделают ее виноватой в том, что я отказалась им помогать магически. Но я ошиблась в своих предположениях.

Я уже повернулась, чтобы уходить, предвкушая, как я наконец доберусь до своей колбаски, когда у меня за спиной раздался сдержанный голос Доры:

 — Руками – это хорошо. Но где взять камыш для перекрытия крыши?

Бутерброд, в воображении маячивший у меня перед носом, сделал ручкой приветик и растаял в туманных далях. Как бы информируя мне о том, что ходить тебе, Динка, голодной еще очень долго. Скрипнув зубами и напомнив себе, что Дора передо мной ни в чем не виновата, я обернулась:

 — Как это где? Я сама, своими глазами сегодня видела целый лес этого материала на берегу. Правее от того места, откуда в море отправляли лодку с телом Ширы.

В глазах Доры мелькнуло что-то очень странное. Она медленно и с сочувствием покачала головой:

 — Нет там ничего. Только песок и узкая полоска пляжа аж до самых скал.

Наверное, если бы это сказал Тит или его жена, я бы не выдержала и вскипела. Но Дора мне была в целом симпатична, поэтому я сцепила зубы и, глубоко дыша через нос, досчитала до десяти прежде, чем ответить:

 — Вот как? Нету? Ну тогда идемте вместе и посмотрим. Может быть, мне с горя и привиделось, не буду спорить. Идемте! — С нажимом добавила я, видя, что никто не торопится двигаться с места.

Нашу процессию: я шла впереди и как маленького ребенка тащила следом за руку Тита, провожали странными взглядами. Но мне уже было все равно. Чувство голода трансформировалось в глухую злость и раздражение на весь белый свет. Боженька, ну где я так накосячила, чем перед тобой провинилась? За что ты меня так наказал? Да по сравнению с этим Титом и его приятелем Окулом наш дворник Мирич — ангелочек с нимбом и крыльями!

Тит, надо сказать, и не сопротивлялся своей участи. Только горестно сопел, плетясь следом за мной, как телок на привязи. Так мы и добрались, увязая в песке, до прохода между холмами.

Пыхтя как рассерженный ежик, я на едином дыхании протащила сквозь проход между холмами покорного мужика и, остановившись у края пожухлого поля, уперла руки в бока:

 — Ну?! Это что, по-твоему? Призрак? — Тит ошалело моргал и таращился на открывшуюся ему картину, разинув рот. Я рассвирепела окончательно. И, схватив непутевого за плечи, развернула лицом к камышам: — Это что такое, я тебя спрашиваю???

Тит покорно позволял собою вертеть, не издавая ни звука, и я гаркнула на весь пляж, так что чайки испуганно взвились вверх из-за ближайшего холма:

 — Дора, Мурина, а ну-ка идите сюда! Это что по-вашему?

Женщины подошли сразу, почти бегом. Но если я ожидала от них другой, более адекватной реакции, то просчиталась. И Дора, и Мурина, подойдя к нам с Титом, тоже выпучили глаза, как рыбы, увидевшие под водой зонтик. А через мгновение обе повалились передо мной на колени, хватая меня за подол юбки и причитая: