Хозяйка дождей и ветра - стр. 4
— Ну, пойдем? — пригласил меня мужчина. Вид у него был профессорский. А меня накрыло чувство дежа-вю.
Но я была не настолько наивна. Это ошибка мозга. Непатологический тип такого загадочного состояния характерен и для совершенно здоровых людей, особенно если они часто путешествуют. Частота дежавю уменьшается с возрастом — это-то могло бы немного утешить, пусть не настолько почтенны мои года, только вот… это было не просто ощущение того, что я все это однажды видела, потому что я узнавала и зал, и людей. И даже вспомнилось официальное название транспорта — телешифтер.
— Ты такая чудесная, Лоя, — подлетела ко мне какая-то дамочка… Роза? — На тебя всегда можно рассчитывать!
— Да, да, — подтвердил мужчина. Его имя никак не всплывало в голове. — Какое счастье, что вы есть в отделе осадков!
Я закрыла глаза.
— Тебе плохо? — защебетала Роза. — Ой, солнышко, пойдем, попьешь водички!
«Я тебя сейчас прямо в этой водичке и утоплю, — хотела сказать я, — вон в той луже, которая натекла с телешифтера». Но Роза уже волокла меня за руку по залу, восторженно вопя, какая же я молодец. Пока я пыталась понять, что вообще происходит, она впихнула меня в какую-то комнатку.
— Вон кулер, — чирикнула Роза. — Сама нальешь? А то у меня дел полно!
— Знаешь что? — до неприличия кротко сказала я. — Налей мне воды сама, пожалуйста, руки не отвалятся! Или ты ими способна только фигню творить?
Роза порозовела. Потом захлопала глазами. Я скривила губы: ну да, если странное подсознание меня сейчас не подводит, я моталась черт знает куда именно потому, что эта самая Роза неверно рассчитала силу сдвига земной коры.
И где взаимосвязь?
— Рыба моя, — продолжала я, дивясь тому, что подсовывает мне память, — чем ты делала расчеты, если у тебя сдвиг коры привел к урагану? Нет, — вскинула я руки, — уволь, я даже вникать в твои косяки не стану, пусть в этом копается отдел контроля качества!
Во время моей тирады в комнатку сунулся какой-то парень, открыл рот, закрыл, вышел, пятясь. Глаза у него были как плошки. Роза наконец очухалась, выпучилась, надула губки. Или начнет реветь, предположила я, или валить с больной головы на здоровую.
— Как тебе вообще не стыдно! — А, нет, «я еще и виновата?» — тоже вариант. — Я попросила тебя о помощи, ты что, меня теперь вздумала попрекать? Я же на тебя так рассчитывала!
Я преспокойно наливала в стакан воды. Так же спокойно выпила. Мне было плевать на истерику Розы — самой бы не сорваться сейчас.
— В следующий раз, — сказала я и сунула Розе пустой стакан в руки, — рассчитывай на себя, ага? И считай по возможности головой, а не тем местом, которым ты перед парнями крутишь. Не справляешься — увольняйся. В отдел кадров я тебя провожу.
— У тебя совести нет! Какая же ты все-таки дрянь! — донеслось мне вслед, но я уже вышла из комнатки и закрыла за собой дверь.
Какая в моей работе может быть совесть? Недоливают, обсчитывают, выдают хронический овербукинг. И все это потому, что у всех голодают дети и всем кредит нечем платить. Но, господа, давайте серьезно, какого черта из-за того, что вы не умеете рассчитывать собственные возможности, должны страдать те, кто заплатил вам свои кровные за услугу? Я остановилась, пропуская двух парней, которые тащили металлический ящик, и потерла лоб рукой. Мне надо переодеться и… забыть, кажется, о своей прежней работе.