Хозяйка дома воздушных шаров - стр. 7
4. Глава 4
Утром не стало легче. Меня по-прежнему окружал чужой мир, чужой дом и недоброжелательный сосед по дому. Выйдя из комнаты, я впервые увидела нарисованную мелом линию, пересекающую узкий коридор. Даже глаза протерла. Нет, линия на месте! Ровная, выведенная по линеечке. Она делила дом пополам и строго отсекала хозяйскую половину от моей.
Зловредный скупердяй.
Самое интересное, что белая линия с одной стороны упиралась в стену, а с другой – в ванную комнату. В аккурат посередине дверного проема. Что же? Ванная у нас общая?
На лестнице послышались торопливые шаги, и я, не долго думая, нырнула в открытую дверь ванной. Закрылась на щеколду и прислушалась.
Тяжёлые шаги остановились по ту сторону двери. Ручка начала поворачиваться, потом задергалась в бешенстве и резко замерла. Кажется, Мор-Госсен впервые осознал тяготы соседства.
– Открой, мне срочно! – рявкнул он, что зеркало в ванной задребезжало от его голоса.
Ага, уже бегу. Кто успел, того и тапки.
Я повернула ручку смесителя, и в раковину побежала вода. Чем громче орал Мор-Госсен, тем шумнее становился напор.
С чистой совестью я ополоснула лицо, смыла соль с зареванных щек, а потом включила душ. Пусть знает, что я вовсе не транжира. Помылась с головой за десять минут в спартанских, фактически, условиях. Переоделась обратно в пижаму, натянула носки и осмотрела себя.
Да, Алина… До чего докатилась. Глаза опухшие, вся осунулась, мокрые волосы свисают клочьями, а ведь я даже расчесать их не могу.
В ванной лежал гребень, но он явно принадлежал Мор-Госсену, волосики, вон, черные короткие. Соблазн был велик, гребень можно помыть, причесаться, снова помыть и положить обратно. Вот только… Вдруг он болеет чем? Вши этого мира передаются через мытую расческу? Может, они тут восстают, как зомби. А инфекции? Вдруг есть такие, что по воздуху передаются? Потянусь к расческе, а меня "хвать"! Об этом мире я не знала ровным счетом ничего, поэтому рисковать не стала. Обойдусь. Сначала изучу, какие тут болезни встречаются, а расческу куплю потом, на социально пособие, которое мне обещал Светлейший.
Соорудив на голове гульку, я зафиксировала ее своей резинкой и шутливо улыбнулась отражению в зеркале. Светленькая, голубоглазая, губы пухлые, брови дерзкие – мечта, а не попаданка!
Сейчас бы позавтракать и можно гостей встречать. Преисполненная уверенности, с ноги вышла в коридор, но за дверью ванной уже никого не было. С Мор-Госсеном мы не столкнулись.
Светлейший прибыл к полудню. Я увидела его в окно, в которое наблюдала за пробуждающимся городом. Сначала с опаской глянула на небо – на душе стало чуть легче. Солнце у них было одно: белое, яркое, круглое, зависшее на сером пасмурном небе.
Снега за окном было мало, зато ветер сильный, порывистый, пробирал до костей. Погода больше походила на раннюю весеннюю. Или, как это говорят, европейская зима! Сухая, бесснежная, даже какая-то печальная. Впрочем, грустила одна лишь я. Прохожие, укутанные в длинные пальто, бежали на работу, запрыгивали в повозки, когда те останавливались на несколько секунд, приветствовали друг друга и неразборчиво болтали.
Нет, язык я понимала абсолютно точно, осознание этого факта стало для меня чрезвычайным открытием. Светлейший прав, либо я угодила "к своим" русским, либо этот мир сделал что-то с моими ушами, отчего я прекрасно понимала окружающих. От последнего предположения свело мышцы. Если здешние встроили мне переводчик, может они и ещё что-нибудь со мной сотворили? Я беспокойно ощупала открытые участки тела, но физических перемен не нашла.