Хозяйка аптечной лавки - стр. 7
Она красивая.
Можно было бы сказать — идеальная, если б не заметная худоба.
Аккуратный ротик с пухлыми губами, чуть вздернутый нос, длинные ресницы и брови вразлет. Кожа без единого изъяна, с легким румянцем на щеках.
Как и в случае с Селестой, сложно определить возраст. На лице ни одной морщинки, зато в глубоких серых омутах глаз таится нечто такое, чего у молодых девушек не встретишь. Тяжесть совершенных ошибок и мудрость прожитых лет.
Удивительно, ведь Кассандры здесь больше нет, а ощущение, что именно она смотрит на меня из зеркала, а не я сама. От этого бежит холодная дрожь по позвоночнику и кажется, что в комнате есть еще кто-то. Даже оборачиваюсь, дабы убедиться, что я одна.
Возвращаюсь к отражению и беру деревянный гребень со столика. Медленно расчесываю влажные волосы, задевая кожу плеч и оставляя на ней красноватые следы.
Я бы все отдала, чтоб оказаться такой же красивой там, в другой своей жизни. Но лесной ведьме красота не принесла счастья. Стоит ли радоваться такому наследству?
4. Глава 3
Налюбовавшись на себя в зеркало, я рву один из самых стареньких сарафанов и одеваюсь для уборки. Подол выше колена, удобные широкие бретели, пояс, регулирующий ширину талии из оторванных полос лишней длины.
Панталоны тоже наскоро переделываю под себя. Прорезаю ножом отверстие, вытягиваю резинку и связываю ее узлом. Теперь не спадают при движении. На первое время сойдет, по красоте все потом делать буду.
Волосы еще влажные, потому отправляюсь на кухню с распущенными. Там на разделочном столике у печки обнаруживаю бутылку молока, бумажный пакет с маковыми булками и баночку консервированной земляники. Видно Селеста принесла из погреба, перед тем, как отправиться к себе.
Кстати, как-то быстро она меня покинула…
Пока ем, честно разделив с фамильяром молоко, волосы становятся практически сухими. Теперь могу сплести косу и связать на конце найденной в спальне голубой ленточкой.
Уборка — не мой конек, но здесь это даже интересно. Прежде чем искать метлу, решаю выйти в центр самого большого помещения и громко проговорить:
— Дом, уберись!
Ноль реакции. Внимательно осматриваю комнату, на предмет хоть каких-нибудь изменений. Может, нужно конкретизировать?
— Пыль, исчезни!
Ага, так она и сделала… Потом вернулась и еще раз исчезла.
Но я так быстро не сдаюсь. У меня ведьмино жилище без инструкции пользования, все нужно узнавать методом научного тыка! Вдруг тут уборка, как и самозаполняющаяся бочка с водой — в заводские настройки заложена. А я начну веником да тряпкой орудовать, причем зря.
Подхожу к самому заросшему углу, осторожно касаюсь кончиком пальца грязно серых нитей и громко приказываю:
— Паутина, растворись!
Со стороны кресла слышится истеричное фырканье. Бросаю строгий взгляд на кота. Он на протяжении всего рейда по пятам за мной следует и издевательски хихикает. Даже миска молока, любезно предложенная ему на завтрак, не смогла растопить кошачье сердце.
— Не глумись, усатик. Лучше расскажи, как тут все работает.
Кот устраивается поудобнее на старой, проеденной молью обивке и смотрит желтыми огнями глаз. Вступать в диалог, похоже, не собирается. У меня такое чувство, что он прекрасно знает, кто я на самом деле. Но почему-то не торопится исчезать.
Вздыхаю и возвращаю взгляд на узоры паутины. Значит, по старинке. Да здравствует веник, тряпка и ведро!