Хозяин восьми морей. Перерождение Артефактора - стр. 18

А ведь я ещё не успел просмотреть собственно новые книги о морских охотниках!

Ну или морских тварях или морских монстрах, как их называют… Хищных животных, обитающих, как правило, на глубоководье и нападающих на корабли в Сумеречных водах, реже атакующих острова. За тридцати восьмилетнюю жизнь Леона Джонсона мой родной остров Бун морские охотники атаковали раз десять, то есть не настолько часто, чтобы это стало обыденностью. Правда, я не учитываю атаки накеров-одиночек – бывает, что этих мелких тварей просто прибивает к берегу. Такой монстрик может разве что детишек напугать. А даже два-три мужика с оглоблями весело-задорно выбьют из него мозги. Которые, к слову, служат основным ингредиентом мощного лекарства от похмелья. Солёненькие они и питательные.

– Хватает, – выдохнул Эндрю, прерывая мои размышления. – Раза три в год приходится собирать тревожные группы, чтобы… – он скривился и чуть ли не сплюнул на пол. – Чтобы очистить остров. Ну это, не считая единичных нападений или появлений крохотных групп, с которыми и сами стражи без потерь способны справиться.

Однако ж… По идее здесь, в Шестом море, за восемнадцать лет морских охотников должно стать меньше, а не больше. Такова общая тенденция – только что открытое море чересчур опасно, но со временем количество опасностей уменьшается. Популяцию морских охотников банально сокращают. Специально никто не охотится – как правило, ни у кого нет желания лезть в Сумрак, чтобы найти их логово. Однако капитаны всегда готовы к встрече с любой тварью и дают им бой. Одерживают победу не всегда, но часто. И привозят на сушу ценные ингредиенты из поверженных туш.

– Ты выглядишь удивлённым, – хмыкнул Эндрю.

– Не люблю бессмысленные смерти, – ответил я. – А нападения охотников к ним и приводит с обеих сторон.

– С обеих? – приподнял он бровь. – Тебе жалко монстров?

– Мне нравится теория о том, что морские охотники нападают на корабли, потому что считают их единым крупным зверем. То есть предпочитают для пропитания убить одного и кормиться с него, а не кучу мелочи. В рамках этой теории нападения на острова выглядят неким… исключением. Аномалией. И в чём-то даже бессмыслицей. А стало быть, и смерти – бессмысленные.

– Хм… Интересные размышления, – чуть склонил голову набок Эндрю. – Такие не услышишь от обычного человека. Только от нашего Солнцеголового алти.

Хмыкнув, я провёл пальцами по волосам:

– Не льсти моей причёске. Я ведь уже сказал, что я по девушкам.

– Эй! Следи за языком! – возмутился Эндрю. – Я лишь имел в виду, что твоя точка зрения мне нравится. Более того, господин Лаграндж тоже её придерживается.

На этом содержательная часть нашей беседы завершилась. А вскоре завершилась и трапеза. Эндрю отправился по каким-то своим делам в город, я же шёл в библиотеку, когда услышал какую-то суету в холле.

– Отец? – удивился я. – С возвращением!

– Привет, Тео! – радостно воскликнул Лаграндж и, быстро подойдя ко мне, сгрёб в объятья. – Поздравляю тебя! Теперь ты официально мой сын! А ещё я записал тебя на экзамен! И нашёл репетитора! Но он придёт завтра. А сегодня, – его взгляд стал предельно собранным, на лице не осталось и тени улыбки, – мне нужно с тобой серьёзно поговорить.

– Эй ты! Белобрысое ничтожество, чего встал на дороге?!