Хозяин - стр. 25
В данный момент они с сестрой на Рябиновом хуторе отдыхают, а мы уже больше суток сидим в скраде. Наверное, мутантам есть чем поживиться в Совхозе…
Но вот и они – серая острая морда высунулась из прибрежных кустов противоположного берега, подозрительно осмотрев наш берег, принюхиваясь и тихо похрюкивая, вылезло все животное. Да, видок у твари еще тот. Три пары клыков торчали из пасти с обеих сторон, бока, хребет и нос покрыты крупной костяной чешуей, глаз почти не видно, во фронт тело очень узкое, и только крупная голова дает возможность точно попасть в животное, но пробьет ли пуля и череп, и роговые наросты?
Меж тем зверюга уже спустилась к воде, и за ней на берег хлынул широкий поток ее сородичей. Что ж, дистанция предельно близкая, и, когда вожак достиг средины реки, мы открыли огонь. Некоторые пули отскакивали от брони, взметая осколки наростов, но большинство животных все же гибло. Вожаку я, кажется, попал прямо в глаз, и он скрылся под водой первым, но с берега напирали другие твари, и вода в реке заметно поднялась. Мой ПК[8] пока меня не подводил, но лента в цинке быстро заканчивалась. Хорошо, что мы наскребли по пулемету на каждый помост и, когда ребята меняли вторые рожки у автоматов, смогли поддержать нужную плотность огня. Факелы, осветившие реку в первый момент, были уже не нужны: при такой плотности насевшего стада обязательно куда-нибудь попадешь. Потерявшие сознание и мертвые твари медленно шли ко дну, сносимые течением. Главное, не дать мутантам вылезти на берег. Вот и все, река, забитая погибшими и ранеными тварями, жадно поглощала их тела.
Остальные (а их еще было очень много) лемминги не выдержали расстрела и в панике повернули назад. По моим прикидкам, мы положили не менее полутора тысяч животных за десять минут. Чумазые и оглохшие, мы с Юрой посмотрели друг на друга и радостно рассмеялись.
– Да, загадили речонку, – прокричал Юра.
– Зато сомы жирными будут, – утешил его я. – Как думаешь, много еще их осталось?
– Трудно сказать, считай, мы с четырех помостов стреляли, значит, шли полосой метров в двести, и в глубину сплошняком на полверсты растянулись, думаю, тысяч семь осталось, – уже потише ответил Юра.
Вечером сидели у костра, ужинали принесенными с хутора харчами, Настасья Ефимовна принесла (мм… цветик мой). Ефимыч, наверное, заметил, какие взгляды я на его дочь кидаю, и теперь, ухмыляясь про себя, прикидывал, какой выкуп с меня получить может. У соседнего костра Костя Рябой жарил печень освежеванного им днем мутанта-кабана. Юра дремал, привалившись к моему боку.
– Костя, – говорю, когда Рябой с аппетитом дожевал печенку, – ну как, вкусно?
– Вкусно, сочная кабанятина. Хочешь попробовать? Правда, печенка закончилась, на вот «седло» попробуй, тоже нежный кусочек.
– Нет, Кость, погожу пока. Я тут слышал – один попробовал, так вся хребтина у него панцирем покрылась, как у черепахи, а на носу рог вырос.
Если б сейчас мутанты опять были у берега, то гогот мужиков точно отогнал бы их на пару верст. Особенно порадовала реакция самого Кости: с выпученными глазами, побуревший от натуги, он долго выдавливал из себя съеденный харч. От хохота проснулся Юра.
– Как ты думаешь, они еще сюда сунутся? – спросил он.