Хозяин Поместья - стр. 22

– Напомню вам, Анна, что вы в моем доме. И работаете на меня. И что здесь вежливо, а что нет – устанавливаю я. – Говорит Константин жестко, холодно и уверенно, отрезая любые пусти к отступлению. Как быстро меняется его настроение…

Я сгладываю нервный гом в горле и багровею, то ли от негодования, то ли от жалости к себе. Осадил. Да, неправа. Добился своего, садист. Теперь я красная как помидор, мне еще больше неуютно, и я очень хочу спрятаться от его изучающего взгляда. А еще неприятно. Аж жжет под ложечкой.

Возьми себя в руки, Аня!

– Извините, Константин Альбертович, что не соблюдаю субординацию. В преть буду вести себя иначе. – Не хочу есть. И сидеть с ним не хочу. Вообще ничего не хочу. Он меня унизил. Поставил на место, как нашкодившего щенка.

Выливаю кофе, выкидываю остатки омлета и быстро мою посуду. Пойду лучше к Светлане, она хоть не ведет себя как самоуверенный барин. Видите ли я тут работник, а он начальник. Я же прошу обычной вежливости и человеческого отношения! Не припомню, чтобы допускала панибратство в отличие от некоторых наглых особо в его лице!

Глава 10

Нахожу Свету в теплице. Она дает мне распоряжение помочь. Вежливо! В отличие от некоторых! Я с удовольствием соглашаюсь. Мы мило беседуем, она рассказывает мне про растения. Я никогда не увлекалась садоводством, так что ее уроки очень увлекают. Копание в земле успокаивает, и я забываю о недавних переживаниях.

– Свет…

– Чаго, золотко?

– А когда Константин Альбертович собирается уезжать? – Придаю голосу непринужденность, хотя внутри распирает от любопытства.

– Ой, ты б еще спросила, когда мы полетим на Марс! Он передо мной не отчитывается. Хочешь узнать, спроси его сама, раз интересно. А чаго?

– Да так, просто хотела уточнить.

– Тебе зарплата может нужна? Дак ты не стесняйся, все свои.

– Нет, нет, что вы. Я же здесь всего два дня работаю.

– Ну, бытовые потребности никто не отменял. Я ведь видела с каким рюкзачком ты приехала. Туда максимум две футболки да зубная щетка поместится.

– Мне пока что всего хватает.

– У тебя ведь что-то случилось на родной земле, золотко? – Осторожно спрашивает Света.

– Можно сказать и так.

– С родителями поругалась? – Я грустно хмыкаю. Ага, если бы.

– Я из детского дома, Свет. – Она аж подрыгивает на месте, чуть не падая в клумбу.

– Божечки! Я ведь и не знала! Ты чаго не говорила то?

– А зачем? Да и вы не прашивали. Я не очень люблю при первой встрече ставить людей в тупик такими заявлениями. – Я искренне улыбаюсь ее порыву. Хорошая все-таки женщина. Божий одуванчик.

– Бедненькая ты моя! – Она подходит, кряхтя поднимаясь с корячек, и обнимает меня, прижимая к своей большой груди.

– Да все хорошо, Свет. Что вы так расчувствовались?

– Солнце ты мое! Цветочек! Жалко тебя! – Она гладит меня по спине, измазывая в земле с грядок. Мне наплевать на эту мелочь. Так приятно и уютно в ее объятьях.

– И сколько ты там прожила, Анечка?

– Мне сказали, что с трех лет. Попала туда после того, как скончалась моя мать.

– Ты небось и не помнишь ее совсем?

– Почти нет. Остались только смутные воспоминания, но их могло нарисовать и мое воображение, так что точно утверждать не могу.

– И некому было тебя забрать?

– Как мне известно, больше родных я не имею.

– Ужас какой! И совсем никто не приютил бедного ребенка! Изверги! – Света усиленно поглаживает мои плечи и согревает теплом своего тела.