Хозяин мрачного замка - стр. 32
Света в ожидании ответа смотрела только на Веслава. И… это было странное и немного тревожное впечатление. Вроде бы в нем ничего не изменилось. Все такая же добродушная улыбка, то же выражение лица. Но на миг в глазах появилось некое странное выражение. Почти злости. Нечто хищное и… прямо приходит на ум слово «голодное».
– Много лет прошло, – сказал Веслав как-то… особенно весомо. – Восемнадцатый век. Мой далекий родственник. Как это…
– Предок, – подсказала Зоя.
– Да! – Он, как всегда, обрадовался помощи. – Он получил право на это место от Фридриха Второго Великого. Тогда эти земли… Здесь была Пруссия. Как это…
– Входили в состав Пруссии, – на этот раз подсказал сам профессор. – Щедрый подарок!
– Его звали Бартош, – в тоне Веслава звучала гордость. – Он был великим воином, хорошим стратегом. Он мог многое. Очень большой человек. Ему дали много земли и много людей.
Было понятно, что хозяин замка говорит о людях, что проживали на этой земле. Они стали теми, кого в России принято называть крепостными.
– Он! – Веслав указал на портрет, висевший у крайнего окна. – Бартош!
– Семейное сходство заметно, – заявил Саша, рассматривая человека, изображенного на холсте.
– Только он был больше меня, – весело отозвался Веслав.
Настя привычно хихикнула. Человек на портрете был просто очень толстым. Одет смешно, хотя на многих старинных портретах люди, по мнению наших современников, выглядели нелепо. Такая была мода. Но да, чем-то основатель рода на Веслава был похож. Волосы, правда, светлее и какие-то жидкие, а вот глаза точно такие же.
– А это его сын. – Хозяин замка указал на следующий портрет. – Ежи. Он тоже много воевал. Имел много денег. Он построил дом таким.
Это портрет висел посредине стены, справа от входа. Ежи был значительно стройнее отца, блондин с падающими на воротник вьющимися волосами, но глаза у него были темные. С Веславом он имел меньше сходства. Разве что фигурой и ростом.
– А вот она! – Хозяин замка уже указывал на следующий портрет, слева от входа. – Жена Ежи. Ее считали самой красивой женщиной тут. Тогда… уже не Пруссия. Великое герцогство Польское. Но вы называли это Царство Польское!
Туристы изучали портрет, и до названий Польши в те времена им дела не было. Женщина казалась яркой. Какой-то царственной. Волосы темные, почти черные, стянуты в замысловатый узел, а вот глаза у нее точно как у Веслава. Лицо худое. Очень бледное. И смотрела женщина с портрета надменно, будто с насмешкой.
На ней было ожидаемо длинное платье, дорогое, расшитое золотом, с закрытым почти под горло вырезом, украшенным жемчугом. В руках веер. Светлана обратила внимание на серьги. Очень тонкая и искусная работа. Несколько алмазов в огранке золотом, и ниже гроздью идут изумруды. Мелкие, но тогда они были не дешевле бриллиантов, что гид прекрасно знала. В волосах была заметна и диадема под стать серьгам. Тонкое литье, будто золотая сетка, и те же камни. Снова алмазы и изумруды. Но зеленые камни тут крупнее.
– Ее имя Катаржина, – продолжал рассказывать Веслав. К гордости прибавилось что-то еще. Какая-то теплая грусть. – Ежи создал дом для нее. Все красиво. Как она. Сейчас есть ее вещи! Я покажу. Все сохранилось. Ее дом.
– Она и правда очень красивая, – заметила вежливо Кира. – И муж ее любил. Так и хочется верить, что они прожили долгую и счастливую жизнь в этом доме.