Хозяин её жизни - стр. 14
– Да вот думаю мнение своё изменить. Задница у тебя зачётная, ракурс отличный, – пальцы свои сжимает, поглаживает подушечками бедро, опуская их на внутреннюю сторону в опасную близость к…
– Не надо! Я не хочу!
– Не провоцируй меня. В следующий раз башку на инстинктах сорвет, разложу в том же месте, где поймаю. Я привык, что баб… Что женщины обычно нарываются такими способами, – тяжело мне в волосы выдыхает и отстраняется.
Слышу лязг ремня.
– Вот так и стой, маленькая, – смеётся. – Будешь подглядывать – накажу.
За долгие десять минут я успеваю изучить каждую фигурную трещинку на двери, потому что его предостережение звучало уж очень реально. А способ таких вот наказаний он мне ещё перед моим душем раскрыл.
– Запястья покажи, – завожу их за спину. – Я уже всё, так что можешь повернуться.
– А Вы одеты?
– В полотенце. В отличие от некоторых, я умею с ним обращаться, – всё-таки заметил.
Мужчина рассматривает мои изуродованные запястья, достает из ящика какую-то мазь и невозможно бережно втирает в ссадины обезболивающее. На какое-то мгновение я таю и просто наблюдаю за осторожными скольжениями подушечек на моей коже.
– Почему ты дрожишь? – оглушает меня своим вопросом.
– Боюсь, – чистая правда.
Нахожусь в доме незнакомого мужчины внушительных габаритов, ночью, без хотя бы элементарного телефона. Неужели он не понимает?
– Я тебя из круга вытянул, пальцем не тронул, к себе пустил, а ты трясешься.
– Из какого круга?
– Из того, где информацию вытягивают совсем не кулаками. Что для женщины страшнее? Догадаешься, вроде не глупая.
– Они бы меня… – всхлипываю. Кажется, я пошла на новую петлю. Вроде получается выбросить всё лишнее из головы, но один крючок возвращает обратно в ту запертую жуткую комнату, из которой мне вряд ли удалось бы вырваться живой.
– Тихо. Завтра всё. Я это к тому, что не надо на меня так смотреть. Поводов не давал. Спать пошли, а то в обморок хлопнешься от усталости.
Отпускаю себя. Не могу больше бегать.
Веки тяжелеют, ноги ватными становятся – мне бы до кровати дойти без происшествий, уже хорошо будет.
Зажмуриваюсь, когда мужчина полотенце тянет, чтобы спортивными штанами его сменить. В одеяло зарываюсь, жертвуя подушкой, которую позади себя укладываю с умыслом хоть какой-нибудь стены между нами этой ночью. Он ведь всё равно не позволит мне уйти на диван.
Опять металл о металл бьётся. Прислушиваюсь, кутаясь сильнее, когда постель провисает под весом мужчины.
– Руку давай. Ложись сразу удобнее, вертеться потом не сможешь.
Что он задумал?
– Зачем это?
– Не доверяю я тебе. Открою завтра глаза, а мой приз уже билет себе в другой город покупает. Так не пойдёт.
– Но у меня… – я догадалась, что он решил наручники в ход пустить. Завтра после такого рукам станет хуже.
– Я же не зверь, никто не собирается тебя калечить, – на предплечье ложится эластичный бинт. Мягко окутывает кожу выше поврежденного места, а после поверх него щёлкает металлический браслет.
Послушно тяну к нему вторую руку, но мужчина лишь улыбается, отбрасывает мою баррикадную подушку куда-то в сторону и прижимается к моей спине, обнимая и застегивая второй браслет на собственном запястье без какой-либо защиты под ним.
– Никогда бабам не разрешал эту херню на себе использовать, – щекочет шею тёплым дыханием и позволяет уложить руку как я хочу.