Хозяин дубравы. Том 1. Желудь - стр. 7
А еды не было.
Вообще.
Все, что можно пожевать, Неждан съел еще вчера. Потому он и отправился к зарослям рогоза. Центральная часть его стебля, укрытая жесткими темными листьями, была полезна и вкусна. Да и корни, богатые крахмалом, вполне годились в пищу.
Да, не английский завтрак, прямо скажем.
Ну а что поделать? За неимением гербовой приходилось жевать ватман.
Минут пятнадцать Неждан возился. Быстро накопал и надергал «урожай». Потом ножичком почистил стебли, наполнив ими часть корчаги. И, собрав во вторую промытые в воде корни, вернулся к Вернидубу, вид которого и прям не внушал никакого оптимизма.
Молча пожевали стебли.
– Надо рану промывать, – наконец сказал Неждан. – Грязь из нее убирать. Иначе загниет.
– Так от воды вернее загниет, – вяло возразил Вернидуб.
– Это если ее не кипятить. Огонь очищает.
– Никогда о таком не слышал.
– Если ты говоришь жар, то началось воспаление. Еще несколько дней, и оно на кровь перекинется. Потом – смерть. О чем и сам сказал. Хочешь, оставим все как есть. Хочешь, попробуем сделать, как я говорю.
– Кто сказывал о том, как раны пользовать? – поинтересовался Вернидуб, подозрительно прищурившись.
– Птичка на хвосте принесла, – буркнул, несколько разозлившись, Неждан. – Так делаем? Твоя жизнь – твой выбор.
– Делаем… – тихо ответил Вернидуб, еще подозрительнее уставившись на парня. Видимо, тот ляпнул что-то совсем не то.
Ну и закрутилось.
Неждан притащил два бревнышка из ближайшего бурелома. Небольшие. На их торце он костер и развел. С пятой попытки. Вот как отдался мышечной памяти – сразу все получилось. А до того творил черт знает что, вызывая немалое удивление этого седого мужчины.
Рваную рубаху со старика снял. Ополоснул в речке. После чего разрезал на полосы и прокипятил. А потом битый час отмывал раны. Сначала кипяченой водой, а потом – солевым раствором. Память Неждана подсказала, что отец держал в полуземлянке маленький клад в виде небольшого горшка с солью, прикопав на локоть. Вот ее-то в дело он и пустил. Частью.
Казалось бы, соль и соль. Что в ней такого? Отчего ее в клад закопали? Но тут такое дело. Да, без соли прожить было можно. Если осторожно и сильно не напрягаться. Но ни нормального пищеварения у тебя не будет, ни адекватной физической активности[7]. Не человек, а так – овощ, сбежавший с грядки; офисный планктон в самом натуральном и обезжиренном виде. Оттого соль была ценна настолько, что ее порой прятали «на черный день» и использовали в качестве эрзац-денег…
Мужчина этот седой морщился и скрипел зубами, но терпел, пока Неждан с равнодушием мясника работал над ранами. Неглубокими. Но сильно легче от этого не становилось.
– Их бы зашить, – покачал он головой, – да нечем.
– Зашить? – удивился Вернидуб.
– Если стянуть края такой раны, то и заживать она лучше станет, и грязи попадать меньше. От грязи же вся беда. Гниль и гной с нее начинаются. Но кривую иглу для этого надо. А ее нет. И нить нормальную. Желательно кетгут.
– Что сие? Кетгут… Звучит не по-нашему.
– Да я не ведаю, откуда сие слово пришло. Нить эта из кишок козы или овцы. Выделывают их как-то хитро. Вот она и получается. Хороша она тем, что сама рассасывается. Ладно. Отвлеклись мы. Теперь будем бинтовать. А завтра – менять бинты. Это будет больно…
Седой промолчал, лишь сильнее стиснув ранее предложенную ему палочку в зубах. Впрочем, обошлось. Бинтовал парень хоть и не так расторопно, как следовало, но неплохо.