Хозяин дубравы. Том 1. Желудь - стр. 4

Таймер должен был сработать ночью. А значит, что? Правильно. У него было немного времени, чтобы «пощупать» эту эпоху…

Впрочем, переступив через свои опасения «эффекта бабочки» Иван направился к тому мужчине, что лежал в рогозе. На вид уже седой, но не дряхлый. Лет сорока, максимум пятидесяти. Точнее сказать он не мог. По здешним меркам – старик. Матерый.

Подошел, значит.

Довольно свободная рубаха имела окровавленную прореху вдоль правого бока. Сквозную. Ее осмотр показал – что-то прошло по касательной, рассекая плоть до ребра. Но не глубже. И кровотечение в целом уже остановилось.

Голова тоже в крови. И лицо, и волосы. Из-за чего создавалось впечатление проломленного черепа. Однако осторожная пальпация показала – кость цела. А весь этот жутковатый образ не более чем следствие рассечения кожи.

Незнакомец был жив, хоть и без сознания: и пульс, и дыхание присутствовали. Хотя у Ивана возникло ощущение того, что это ненадолго. Открытые раны в эти времена очень рискованная вещь из-за отсутствия антисептиков[4] и антибиотиков.

В целом же мужчина выглядел так, что его могли и трупом посчитать либо умирающим. Во всяком случае, если не заморачиваться так же, как это сделал Иван.

Вмешиваться в естественный ход исторических событий не хотелось, но и раненого оставлять в воде казалось неправильно. Иван осторожно вытащил его из воды и уложил под лопухами. Лето же. На солнышке оставишь – в миг мумифицируется или протухнет.

Сам же отправился изучать локацию.

Ну а что?

Как он ему еще мог помочь? Перевязать открытые раны грязными тряпками? Промыть их речной водой, полной всякой дряни? Да, в теории кое-что можно было сделать. Но в принципе, для начала было бы неплохо определиться с обстановкой и понять, что тут ему вообще доступно.

Все поселение располагалось вокруг одинокой полуземлянки с четырехскатной соломенной крышей, из-за чего она напоминала чем-то большой стог сена. Позапрошлогоднего, как подсказывала память Неждана. Вон трава уже посерела местами, подпревая. Еще год-два – и перекрывать. Но пока нормально все.

Внутри негусто.

Лежанки из вязаной соломы, немного примитивной керамики и все. Ни очага или печи, ни сундуков, ни топчанов, ничего[5]…

Общая площадь около двенадцати квадратов. Примерно. Где-то три на четыре или как-то так. Весьма немного. Из-за чего семья из пяти человек могла… хм… надышать достаточно, чтобы зимой не мерзнуть. Да и спать тут можно было только бок о бок, что также добавляло тепла.

Рядом с полуземлянкой стоял крытый загон для скота. Двускатная соломенная крыша на столбах и плетенка веток в качестве стен. С другой стороны участка располагалась маленькая землянка, где сейчас стояли пустые корчаги с корзинами. Ибо все припасы, имевшиеся у семьи, налетчики забрали.

Внешний очаг в виде кострища, обложенного камнями, находился на приличном удалении от жилой полуземлянки. Видимо, чтобы солому не подпалить искрами. Рядом с ним лежало немного хвороста и нехитрого кухонного скарба. Керамического. Грубой, ручной лепки, явно не знавшей гончарного круга. Тут все горшки такие были. И как подсказывала память Неждана, не только у них. Каждый сам себе их лепил по мере надобности и обжигал. Корзины еще имелись. Разные, но в основном предельно простые и грубо сделанные. Некоторое количество.