Хорошие убийцы 1. Окраина Катанги - стр. 12
– Теперь перейдем к тому, ради чего собрали нашу группу. К ошибкам, – после паузы на чай-кофе Пупс перешел ко второй теме. – Как выглядит типичная ошибка в бою в реальности? Во время операции в условиях плохой видимости где-то мелькнула человеческая фигура. Снайпер думает – враг, и стреляет. А там, скажем, женщина или подросток. Или идет штурм здания, боец врывается в помещение, видит сбоку движение и стреляет. А там – маленькая девочка. Или наоборот – он не стреляет, а там маленькая девочка с пистолетом.
– Или, скажем, военные берут штурмом поселение, убивают полсотни боевиков, – вбросил реплику Дедун. – Потом приходит местная полиция и за ночь переодевает все трупы в гражданское. И вместо уничтожения боевиков получается геноцид мирных жителей.
– Такие вещи тоже бывали, но это не ошибки рядовых. И уж точно не ошибки восприятия реальности. А убить ради провокации сотню гражданских противник и сам может, такие случаи гораздо чаще бывали.
После отступления от темы Пупс продолжил:
– Так вот. В реальности в условиях суеты боя и плохой видимости снайпер или штурмовик знают, что они видят. И летчик, который видит скопление людей, знает, что это могут быть боевики, а может – свадьба или похороны. Или войска союзников, которые заблудились. Все они понимают, что могут ошибиться.
При использовании передачи данных через дополненную реальность всё становится намного хуже. Потому что пользователь в капсуле получает образ, дополняет его деталями и – не понимает, что он видит свои фантазии. В реальности такие случаи тоже бывают. Скажем, человек с плохим зрением в темноте замечает смутный силуэт рядом со своим домом. Он начинает ругаться с ним, думая, что это злоумышленник, который хочет забраться к нему во двор. А потом оказывается, что это просто присыпанное снегом бревно, торчащее вертикально. В реале такие случаи редки и чаще бывают спьяну. С использованием дополненной реальности – они происходят регулярно.
– Слушай, – поинтересовалась Малышка. – Я тут, наверное, хуже всех разбираюсь в совмещении реальностей, объясни – а почему в виртуале нет такой проблемы?
– Потому что в виртуале мы сами становимся соавторами того, что происходит. Картина виртуального мира обрабатывается прямо в нашем мозге. Игрок видит медведя. Он знает, что это опасный хищник и ждет нападения. Его медведь – агрессивен, он нападает. Другой игрок знает о природе больше, понимает, что при правильном поведении медведи практически никогда не нападают на людей летом, им хватает растительной пищи. И когда такой пользователь встречает медведя, тот мирно уходит. Объект «медведь» имеет много вариантов поведения, и выбор зависит от пользователя. А при бое с игроками еще проще – ты видишь метку враждебного клана и стреляешь. Никаких ошибок.
– Так вот почему все медведи, которых я встречаю, постоянно жрут малину!
– Да, тебе стоит, наконец, узнать, что малина – не главное блюдо в их рационе, – улыбнулся Пупс.
Все присутствующие тоже улыбнулись, сложно было удержаться, глядя на мимику этой пары, отражающуюся на пластиковых масках андроидных тел.
Пупс задумчиво добавил:
– Может, еще и из-за этого эффекта военные могли кого-то лишнего убить. Они во время дежурства подсознательно ожидают появления противника. При недостатке информации могли вообразить врага там, где его не было.