Хорошие парни не пьют коктейли - стр. 23
– Живо упал мордой в землю, руки за голову и без глупостей!
– Это вы мне говорите? – уточнил я, фокусируясь на обладателе голоса. Раз внешнему миру ничего не стоит прорваться в моё восприятие, нет смысла его сдерживать.
– Я тебе щас харю отстрелю нахрен! Руки в гору и на землю! – прокричал молодой человек с напряженным алым лицом, перекошенным ртом, теснящимися в орбитах глазами и чёрным ружьём в контрастно белых судорожно сжатых пальцах.
– Недавно я пытался найти гору на местности, но отыскал её только внутри себя, а снаружи оказался сугроб, в котором я…
– Да ты сука издеваешься?! Какой нахрен сугроб?! В гроб щас отправишься! – из раскаленного до гранатового свечения рта летели шипящие брызги.
– Я должен был отправиться в гроб в результате героической гибели в бою. Но, раз уж и так все планы развалились, наверное, можно и без боя.
– Ты чо, больной? Ты чо, не врубаешься, что я тебя щас тупо грохну? – пылающий лоб молодого человека смялся морщинами, как будто он пытался решить в уме трудную математическую задачу.
– Я полагал, что вы меня застрелите из ружья, но грохнуть тупым тяжелым предметом – это тоже вполне надёжный вариант.
– Дебил тупой, – лицо молодого человека постепенно теряло градусы, пальцы, стискивающие оружие, чуть расслабились. – Тут война, понимаешь, а ты ходишь-бродишь, бред дикий несёшь. На такого психа пулю тратить жалко. Давай, разворачивайся и вали туда, откуда пришёл.
– Не могу. Я потерялся. Того места, откуда я пришёл, уже не найти. Поэтому, если вы меня не будете убивать, я лучше пойду дальше.
– Хрена с два ты у меня пойдёшь дальше, дурилка картонная. Дальше – наши позиции. Думаешь, я тут по приколу околачиваюсь?
– Не думаю.
– И правильно делаешь. Я тут в дозоре, слежу, чтобы ни один урод к нашим позициям не пробрался, – лицо молодого человека остыло до сосично-розовых тонов, рот перестал брызгать и коситься, а глаза – выпучиваться из орбит.
– Я, конечно, не очень красив, но и уродств во мне нет. Если я не урод, то, возможно, ваши позиции одновременно и мои тоже?
– А поди тебя разбери – урод ты или нет, – молодой человек опустил глаза на ружьё и покачал его в руках, то ли прикидывая вес, то ли желая убаюкать. – Ладно, поступим так: я совершу задержание, приведу тебя к командиру, и пусть у него голова болит, кто ты – урод, шпион, пленный, диверсант, гражданский или просто хрен с горы. Только ты это, руки-то вверх подними.
– Зачем?
– Да пёс его знает, но положено так, – сказал молодой человек. Я не стал спорить и поднял руки вверх, и мы пошли. Я с поднятыми руками шагал впереди, а молодой человек указывал мне направление, тыча ружейным стволом в спину.
На ходу вместе с тычками я воспринимал окружающий мир, который состоял преимущественно из деревьев. Шелушащиеся терпкие колонны сосен уходили далеко вверх, где раскидывали сине-зелёные игольчатые кроны, скрывающие небо и заменяющие воздух своим хвойным духом. За звуковое сопровождение отвечали незримый, но очень упорный дятел, и растерянно охающая кукушка, также скрытая от глаз. С ладонями, выставленными над головой, я словно изображал оленя или лося. Впрочем, кому-то могло бы показаться, что я несу некий невидимый груз или жду удачного момента, чтобы забросить в невидимое кольцо невидимый баскетбольный мяч.