Хорошая девочка – плохая компания - стр. 3
– Так, дамы и господа! – Коннор откашлялся и схватил с буфета еще одну бутылку вина и колу для Пип. – Прошу вас всех проследовать за мной в столовую.
– Даже меня, скромную повариху? – спросила Кара.
– Даже тебя, – улыбнулся Коннор и повел их по коридору в сторону столовой в глубине дома.
На дверном косяке по-прежнему виднелась трещинка – Коннор катался по дому на скейте, когда им было двенадцать. Пиппа тогда говорила ему этого не делать, но разве ее кто-нибудь слушал?
Когда Коннор открыл дверь, приглушенный писк, доносившийся из комнаты, превратился в джаз, лившийся из стоявшей в углу умной колонки с Алексой. Обеденный стол разложили и накрыли белой скатертью, исполосованной крест-накрест складками от того, что ткань лежала сложенной, а на середине стола мерцали три длинные, тонкие свечи, с которых стекал красный воск.
Стол уже накрыли: расставили тарелки, бокалы для вина, положили приборы. На каждой тарелке стояли карточки с именами. Пиппа отыскала взглядом имя Селия Борн. Она сидела между Дорой Ки (Карой) и Хамфри Тоддом (Коннором), прямо напротив Роберта «Бобби» Реми (Энта).
– Что на ужин? – спросил усевшийся на другом конце стола Зак, поглаживая пустую тарелку.
– О да, – встряла Кара. – Что такого я – повариха – сварганила на ужин, любезный дворецкий?
Коннор ухмыльнулся.
– Полагаю, сегодня ты, скорее всего, приготовила пиццу «Доминос», поняв, что слишком тяжело устраивать ужин для такого количества народу и одновременно проводить детективную вечеринку.
– Ах, пицца навынос, мое коронное блюдо! – воскликнула Кара, поправляя громоздкое платье и усаживаясь.
Пиппа устроилась на стуле. Справа от тарелки она заметила брошюрку, на которой было напечатано название – «Килл Джой Геймс – Убийство в поместье Реми», а также ее имя – Селия Борн.
– Брошюры пока никому не трогать, – велел Коннор, и Пиппа торопливо отдернула руку.
Коннор встал напротив широких окон. На улице еще было светло, но в приближавшихся сумерках небо обложили тяжелые тучи, и свет превратился в странное розовато-серое сияние. Ветер тоже крепчал, завывая в перерывах между музыкальными композициями, отчего казалось, будто деревья в дальнем конце сада танцуют.
– Итак, прежде всего, – заявил Коннор, протягивая перед собой пустой пищевой контейнер, – сдайте телефоны.
– Стоп, что?! – с негодованием воскликнула Лорен.
– Ага, – сказал Коннор, махнув контейнером перед Заком. Тот, не глядя, отдал телефон. – На дворе тысяча девятьсот двадцать четвертый год. У нас бы не было телефонов. И я хочу, чтобы все мы сосредоточились на игре.
Энт бросил свой.
– Да, – сказал он, – а то ты все время будешь переписываться со своим парнем.
– Ничего подобного! – возразила Лорен, с угрюмым видом расставаясь с мобильником.
Остальные промолчали; все они думали то же самое. И Пиппа готова была поклясться, что в наступившей тишине услышала какие-то звуки сверху. Будто шаркающие шаги. Но нет, быть не может. Коннор говорил, они дома одни. Наверное, почудилось. А может, просто ветер шумит.
Пиппа взяла телефоны – свой и Кары – и положила их поверх остальных в пластиковый контейнер.
– Благодарю, – сказал Коннор, отвесив поклон в стиле дворецкого.
Он отнес контейнер к буфету в дальнем конце комнаты и с напыщенным видом поместил его в ящик, который затем запер на ключ. Этот ключ он положил на батарею. Пиппа заметила, как Лорен следит за ним взглядом.