Хорошая девочка - стр. 24

Андрей Григорьевич стоит, склонившись над принтером, а на его джинсах виднеется белый спил от пластика. Волосы, видимо, лезли ему в лицо, поэтому заколоты детской заколкой с бабочкой, а ее обладательница (судя по тому, что на ее кудрях такие же), девочка лет пяти, стоит рядом и наблюдает, как из принтера медленно, но верно появляется розовый зайчик.

– М-м, милый секси-папочка? – лыбится Голицын, подкравшись ко мне.

– Ты дурак?

Он меня точно доведет. Еще пара дней, и я начну материться как сапожник.

– Смотри, какой он славный дедуля!

– То папочка, то дедуля.

Я иду к Андрею Григорьевичу, а хозяйка заколки уже хлопает в ладоши и радостно вздыхает над почти свершившимся чудом.

– Андлей Глигольевич! Это зая?

– Да, надеюсь, что зая. – Он не заискивает и не кривляется перед девочкой. Лишь хмуро смотрит на результат работы и что-то выговаривает сотруднику в очках. Видимо, зая – это очередной тест для принтера.

– Я так не думаю, Андрей Григорьевич. Смотрите, вы когда на печать отправляли, не тот файл взяли, вот, этот «Заярррр», а нужно было «Заярррррр»… – комментирует сотрудник безо всякого смущения, а Аполлонов хмурится еще больше. И лишь после некоторых манипуляций его лицо проясняется, а губы растягиваются в улыбке.

– Черт, я уже думал, мы зря потратили кучу денег, – выдает он, и после его слов все с облегчением выдыхают. Они явно боятся не Аполлонова, а принтера, который стоит посреди мастерской, как огромный невиданный монстр. – Но с системой наименования файлов нужно что-то делать. – И все смеются, припоминая какой-то случай с каким-то проектом, когда в типографию улетело что-то не то.

Я с интересом наблюдаю за Андреем Григорьевичем, но краем глаза замечаю, как из-за стола встает старичок в фартуке. Он берет пару цветных домиков, стоящих рядом с принтером, крутит их в воздухе, а потом, махнув рукой, ставит обратно и выходит грустный. Народ затихает и смотрит старичку вслед.

– Я сам, – тихо произносит Аполлонов и идет за ним.

– Здра-асьте, – привлекая мое внимание, неожиданно тянет приятная девушка с объемными формами и пухлыми щечками. Она шагает в нашу с Голицыным сторону и разряжает обстановку. – Вы практиканты? Так-с, Аня и Николай?

– Ник.

– Ага, – рассеянно кивает она, – а я Маша, секретарь Андрея. Можно просто Машенька.

У девушки волосы завиты в мелкие локоны, на носу очки в массивной оправе, и она одета в дичайшее леопардовое платье, но при этом жутко очаровательна и вызывает лишь симпатию.

– Так, Анечка, Коленька, – Голицын кривит лицо, – давайте я все покажу, всех представлю. Вам задачу дали?

– Да, уборка в каморке, – бормочу я, указывая за спину. – Мы не закончили, но сегодня вряд ли…

– В малой макетной?

– Н-наверное.

– Ой, конечно, вы за один раз не справитесь. Мы сами туда боимся заходить.

– А уборщица?

– Она говорит, что лучше все сожжет, но разбирать не будет. Так, это Алинка – моя дочь и…

– Личная помощница Андлея Глигольевица, – объявляет девчушка и закалывает себе челку совсем как Аполлонов.

– Садик закрыли на карантин, а в отпуск меня не пускают, – смущенно улыбается Машенька.

– А мужчина, который ушел?

Кажется, что это все интересно только мне, Голицын тихо матерится за моей спиной.

– Это наш мастер. Семен Иванович. Он уже пятьдесят лет занимается макетами. Делает такие чудеса из дерева! Я вам покажу, идемте на экскурсию.