Хорнблауэр и «Отчаянный» - стр. 21
– Спасибо, мистер Буш. Скомандуйте, пожалуйста, «молчать».
По палубе разнеслись свистки, и воцарилась мертвая тишина.
– Я пройду с осмотром, мистер Буш, если вы будете так любезны составить мне компанию.
– Есть, сэр.
Хорнблауэр начал с того, что, нахмурившись, посмотрел на правую шканцевую каронаду. Здесь все было в порядке, и он спустился на шкафут к девятифунтовкам правого борта. У каждой он останавливался, чтобы осмотреть снаряжение. Прибойник, аншпуг, правило. Банник, подъемный клин. Хорнблауэр переходил от пушки к пушке.
– Каков ваш пост, если стреляют пушки левого борта? – Хорнблауэр выбрал самого молодого матроса, который услышав вопрос капитана, смущенно переступил с ноги на ногу.
– Встань смирно, ты! – прогремел Буш.
– Каков ваш пост? – мягко повторил Хорнблауэр.
– В-вот здесь, сэр. Я держу прибойник, сэр.
– Я рад, что вы знаете. Если вы помните свой пост, когда к вам обращаются капитан и первый лейтенант, я могу быть уверен, что вы не забудете его, когда сквозь борт влетит неприятельское ядро.
Хорнблауэр пошел дальше – капитан может не сомневаться, что его шутка вызовет смех. Вдруг он остановился.
– Это что? Мистер Чизмен!
– Сэр.
– У вас тут лишний пороховой рожок. На две пушки полагается только один.
– Э… д-да, сэр. Это потому…
– Я знаю почему. Причина не оправдание, мистер Чизмен. Мистер Оррок! Сколько у вас пороховых рожков?
Все ясно.
После того как пушку № 3 передвинули на корму, у Оррока стало одним пороховым рожком меньше, у Чизмена – больше.
– Это вам, молодые джентльмены, положено следить, чтобы у ваших пушек было все необходимое. Вы не должны ждать приказа.
Чизмен и Оррок были двумя из четырех «молодых джентльменов», присланных на «Отчаянный» из Военно-морского колледжа для прохождения практики. Пока Хорнблауэру ни один из них не понравился. Но он вынужден использовать их в качестве унтер-офицеров и ради своего же блага должен сделать из них хороших лейтенантов – здесь его интересы и долг совпадали. Он должен вырастить их и не сломать.
– Я уверен, мне не придется больше так говорить с вами, молодые джентльмены, – продолжал Хорнблауэр.
Он был совершенно уверен, что придется, но лучше обещать, чем угрожать. Он пошел дальше, закончил осмотр пушек правого борта, поднялся на полубак, оглядел две стоящие здесь каронады и спустился к пушкам левого борта. У фор-люка он остановился.
– Каковы ваши обязанности? – спросил он морского пехотинца.
Тот стоял навытяжку, ноги под углом сорок пять градусов, ружье прижато к боку, указательный палец левой руки точно по шву штанины, шея застыла в воротничке. Поскольку Хорнблауэр стоял не прямо перед пехотинцем, тот смотрел ему через плечо.
– Охранять свой пост. – Пехотинец монотонно отбарабанил формулы, которые твердил до того, быть может, тысячу раз. Его голос слегка изменился, когда он дошел до последней фразы, относившейся к его конкретному посту – «не пропускать вниз никого, за исключением тех, кто несет пустой ящик для картузов».
Это для того, чтобы трус не смог укрыться ниже ватерлинии.
– Как насчет тех, кто будет нести раненых?
Изумленный пехотинец не нашелся что сказать – после стольких лет муштры он разучился думать.
– На сей счет распоряжений не имею, – выдавил он наконец и даже слегка повел глазами, хотя шея его оставалась деревянной.