Хор больных детей. Скорбь ноября - стр. 45
– Собираетесь ли вы заняться чем-то непристойным? – интересуется Дарр.
– Не в данный момент, – отвечаю я.
– Она несовершеннолетняя.
– Да.
– И я думаю, ей следует ехать с нами.
Тут я останавливаюсь и начинаю смотреть на него немного иначе.
– Почему это?
– Молодая девушка может сильно пострадать в подобных обстоятельствах, тем более в таком месте.
Готов с ним согласиться.
– Вы правы, но, если не считать расстройства желудка и утреннего похмелья, с ней все будет в порядке.
– Тогда я отвезу ее домой.
Оценивающе смотрю на Дарра. Странно, что он не пробовал заговорить напрямую с Лотти Мэй, если знает ее. Да, ее тошнит, но все же мог бы попытаться.
Он ведет себя как защитник невинности, рыцарь без страха и упрека. Может, позерство, а может, он надеется сам воспользоваться пьяной красоткой без особой мороки.
Но все равно не очень складывается. По моим представлениям, байкеры не склонны к монастырской жизни. Им не присущи затхлая вера, теологические изыскания или усталость от мира. Но нет сомнений, что у них есть свои задачи. Я гляжу на того, кто пониже и до сих пор занят разглядыванием рвотных масс.
Дарр скрещивает руки на широкой груди и делает глубокий вдох, отчего кажется еще больше.
– Я отвечаю за нее, – говорю я. – Должен убедиться, что она доберется до дома в безопасности.
– У меня есть некоторые сомнения, – говорит он.
Нам обоим не терпится прекратить разговор и наконец заняться делом.
– Приятно иметь дело с человеком, который ясно выражает свои мысли. Спасибо за разговор. Хорошего вечера.
Снова поворачиваюсь к нему спиной. Если он собирается перейти к действиям, сейчас самое время.
Как по команде, его массивный кулак опускается на уровень колен, целясь мне прямо по почкам. Я дергаюсь вперед, разворачиваюсь, а он при ударе так подается вперед, что едва не падает. Он сильный, но неуклюжий, и мне не избавиться от ощущения, что все происходящее срежиссировано по причине, которой я не могу понять.
– Ладно, – говорю я, – давай посмотрим, кто кого.
Он делает резкий удар левой, от которого я ускользаю, но он уже бьет правой, попадая мне в челюсть – туда, где как раз проходит нервный пучок. По всему лицу вспышка дикой боли, а перед глазами появляются огненные пятна. Я отклоняюсь, и он опять наносит удар левой, задевая висок.
Опускаюсь ниже, и он думает, что я пытаюсь схватить его за яйца. Прикрывает пах руками, и тут я выдергиваю ножик у него из-за пояса и подношу к его лбу. Прямо у линии волос делаю маленький надрез, и кровь немедленно начинает заливать лоб и глаза.
Подходит второй байкер и говорит:
– Я брат Лотти Мэй.
Я ему верю. Он проходит мимо меня, не говоря ни слова, нежно обнимает ее за талию и поднимает.
Она всхлипывает и икает.
– Клэй, я все испортила. Я была готова. Он меня не хотел. Я пыталась. Прости.
– Тебе надо держаться подальше от этих сумасшедших старух и их дел, Лотти Мэй.
– Это и наши дела.
– Больше нет.
Он усаживает сестру на свой Харлей, где она бессильно наваливается ему на спину. Через несколько секунд их уже нет. У Дарра продолжает течь кровь, он трясется, рычит и слепо кидается на меня. Я беру его за запястье и веду внутрь, где рядом с телефоном есть аптечка. Накладываю на него лейкопластырь и отправляюсь домой, все еще чувствуя проклятый водочный привкус буравчика.