Хома Брут - стр. 17
Мужчина обернулся на тело Горивита.
– Считаешь, этот человек достоин того, чтобы никогда тебя не встречать? – задумчиво повторил он Хомины слова.
Сжимая амулет, бурсак угрюмо кивнул.
– Но ведь тогда он не почувствует благодарности,– удивился мужчина.– И твой смелый поступок останется незамеченным.
Хома молча глядел на мужчину, не понимая, о каком смелом поступке тот говорит.
– Хорошо,– мужчина кивнул и поглядел в синее небо.– Всегда носи амулет на шее и не снимай,– прибавил он.– Со временем ты станешь не таким чувствительным и ранимым,– он улыбнулся.– Амулет защитит тебя от зла.
Бурсак с удивлением уставился на камень, не решаясь надеть его на шею. Мужчина казался ему добрым, но парень отлично помнил, как тот издевался над Горивитом и разодрал ему самому спину, едва не растерзав насмерть. Не зная, можно ли доверять мужчине и не понимая его слов, Хома глубоко погрузился в свои мысли.
Наконец он решился спросить:
– Но от чего меня может защитить этот камень? Про какое зло вы говорите?
Не дождавшись ответа, бурсак поднял глаза. Мужчины перед ним не было, только сухой воздух слегка подрагивал впереди.
– Свят, свят, свят! – Хома три раза перекрестился.
– Хто здесь? – вдруг застонал шинкарь и, схватившись за голову, медленно сел. Спрятав амулет в карман, Хома подбежал к Горивиту.
– Что произошло? – ошалело моргая, спросил шинкарь.
Парень замялся, не зная, что ответить. И наконец произнес:
– Шинок загорелся.
– Это как же?! – начал было Горивит, но, осекшись, захлопнул рот.– А где же?..– Шинкарь в ужасе обернулся, испуганно ожидая нападения злыдня.
– Ты чего? – простодушно улыбнулся Хома.– Радуйся, ты свободен.
– Чему ж радоваться-то? – Горивит в отчаянии оглядел пепелище, оставшееся от его шинка, и застонал: – Все мои деньги!
Вскочив, он оббежал пепелище по кругу, проверяя, не уцелело ли чего. Но вокруг были только угли, пепел и зола. Замерев, шинкарь спросил:
– Слушай, а это случайно не ты его поджег? Ты вообще кто?
Хома смущенно потупился:
– Нет, не я.– И, отвернувшись, собрался уходить прочь.
Заметив истерзанную спину парня, шинкарь завопил:
– Пресвятая Богородица! Это что ж с твоею спиною, хлопец?!
– Поранился, пока вытаскивал тебя,– не оборачиваясь, буркнул Хома и, отыскав шапку среди золы, нахлобучил ее на голову.
Шинкарь бросился к нему и недоверчиво заглянул в глаза:
– Так это что получается? Ты что, меня спас?!
– Да,– Хома угрюмо кивнул.
– Так это за мной теперь должок? – не унимался шинкарь, пытаясь хоть что-то припомнить, и вдруг рассеянно похлопал себя по голому пузу: – А где, интересно, моя рубаха?
Хома ткнул пальцем в ту сторону, где лежала грязная рубаха Горивита. Шинкарь благодарно кивнул и помчался за нею.
Набросив ее, он радостно хохотнул.
– Ни черта не помню! А знаешь что?! – Шинкарь подпрыгивал, чтобы поравняться с Хомой.– С твоей спиной совсем худо.
Продолжая идти, бурсак ничего не отвечал.
– Мне тебе помочь нечем, но примерно в десяти верстах ходьбы отседова есть хутор,– продолжал Горивит.– В старой мазанке, слева от колодца, живет одна баба. У нее на калитке висят три перевернутые подковы. Добрая она, Дунькой зовут,– с теплой улыбкой прибавил шинкарь.– Не вздумай обидеть, слышишь?! – глядя на Хому, Горивит смягчился.– Вижу я, хлопец ты добрый. Он схватил бурсака за рукав, замедлив его ход.– Слушай сюда! У бабы этой двое детишек еще. Скажешь, Горивит просил помочь, все для тебя сделает!