Холокост. Новая история - стр. 49
Тем не менее, несмотря на все примеры государственно санкционированного и инициированного на местах преследования, важно обратить внимание на то, что в это время не происходило. Немецких евреев еще массово не отправляли в концентрационные лагеря. Первые импровизированные лагеря создавались для политических оппонентов нацистов, а не для евреев. В Пруссии тысячи штурмовиков, призванных Германом Герингом во вспомогательную полицию – военизированную организацию, существовавшую в Пруссии и других землях Третьего рейха с февраля до середины августа 1933 года, задерживали своих бывших политических противников и сажали в импровизированные тюрьмы, созданные в неиспользуемых фабричных зданиях, на складах, даже в подвалах домов самих членов СА. Задержанных уже избивали и унижали. В марте 1933-го Вильгельм Мурр, вюртембергский гауляйтер и рейхсштатгальтер, то есть представитель имперского правительства на подведомственных ему территориях, в задачу которого входило наблюдение за выполнением политических директив фюрера и рейхсканцлера, сказал примечательные слова: «Мы не говорим: око за око, зуб за зуб. Нет, если кто-нибудь выбьет нам один глаз, мы снесем ему голову, а если кто-нибудь выбьет нам один зуб, мы раскрошим ему челюсть»>39.
В марте 1933 года полицай-президентом Баварии стал Генрих Гиммлер, к тому времени уже являющийся главой специальной службы безопасности – (Schutzstaffel, SS), изначально созданной для защиты ораторов партии национал-социалистов на публичных митингах. Гиммлер начал процесс превращения этой организации в элитный отряд сторонников нацизма, хотя пока еще и в рамках более общей структуры штурмовиков под командованием главы СА Эрнста Рема. Многие члены СС давали присягу как служащие вспомогательной полиции и в этом качестве начали карьеру в первых концентрационных лагерях в Баварии.
В марте 1933-го Гиммлер выступил с речью, оправдывающей массовые аресты политических оппонентов новой власти. Это один из первых примеров патерналистской демагогии, которой он прославится в следующие годы: «Я выступаю за широкое применение превентивного заключения… Я вынужден так поступать, потому что во многих районах города происходят такие волнения, что я не могу гарантировать безопасность отдельных людей, которые их провоцируют»>40.
Гиммлер также заявлял, что людей отправляют в концентрационные лагеря для их же собственной пользы, поскольку в случае массовых народных выступлений против их действий на улицах безопасность им не может быть обеспечена. Похожая аргументация будет позже, в том же месяце, у Гитлера по поводу бойкота евреям. Он скажет, что нацистское государство вынуждено вмешаться, иначе немецкий Volk возьмет дело в свои руки>41. По словам Гиммлера, превентивное заключение служит двум целям: население окажется защищено от тех, кого арестовывают нацисты, а сами арестованные – от этого самого населения. Только такой логикой можно объяснить весьма причудливое заявление, которое должны были подписывать заключенные перед тем, как их выпустят из концентрационного лагеря: «Я сознаю, что могу в любой момент подать прошение о дальнейшем превентивном заключении, если почувствую, что моему физическому существованию угрожает опасность»>42.
Превентивное заключение не заменило существующую в Германии юридическую систему, а существовало параллельно ей. Герман Геринг так объяснял это на Нюрнбергском процессе в 1946 году: «Необходимо провести различие между двумя категориями. Те, кто совершал какие-то изменнические действия по отношению к новому государству или намеревался совершить подобные действия, и этому были подтверждения, разумеется, подвергались суду. Те же, от кого можно было ожидать подобных действий, но не совершившие их, подвергались превентивному заключению. И как раз эти люди попадали в концентрационные лагеря»