Холодный туман прошлого - стр. 45
– Я так и подумал. И кстати, сомневаюсь, что он был журналистом.
– Почему?
– Я, молодой человек, хоть и проработал всю жизнь деревенским участковым, но с прессой встречаться доводилось, и не раз. И с местной, и со столичной. У журналиста, знаете, жилка должна быть. Которая ему позволяет вопросы задавать, в том числе и неудобные, вынюхивать. А этот паренек как будто чужое задание выполнял. Да, вопросы задавал, вроде бы даже с интересом. Я уже потом, после его ухода, подумал: нет, не сильно он похож на настоящего журналиста.
Ай да Сергей Егорович, ай да молодец! Раскусил все-таки Семочку на раз-два. Вот что значит бывший мент. Пусть и не сыскарь, а простой сельский участковый, но все же. Что ж, тогда можно и рассказать Ермолаеву про суть да дело. Что Стас и исполнил.
– Вот оно, значит, как, – покачал головой старик. – Не зря говорят, что жадность людей губит. Не только в книгах, но и в жизни тоже.
– Это верно, – согласился опер.
– Значит, получается, парни нашли того, кто к исчезновению девки руку приложил?
– Скорее всего. Сейчас пока точно утверждать нельзя, сами понимаете, но очень большие подозрения, что так оно и было.
– А подозрения в большинстве случаев оправдываются. Помню, я когда еще молодой был, случилась у нас тут одна история: у колхозного председателя вскрыли сарай и вынесли инструмент. Казалось бы, ничего особенного, да и кто это сделал, тоже вроде было ясно – жил тут один карась, ранее сидевший за воровство, на него подозрение и пало. А я обратил внимание, что председатель странно себя ведет. Переживает так, будто у него дом с горой денег сперли. Я уже тогда насторожился, думаю, что-то тут не так. Пришел я тогда к этому Лешке, ну, который судимый, а тот с дикого бодуна, говорит, мол, гражданин начальник, да я не помню, как вчера домой пришел. Самогонки с приятелями упился. Мы у него в сарае под кучей хлама инструмент краденый нашли. Вот, кажется, все ясно: вот – ворюга, а вот – украденное. Инструмент-то я председателю вернул, а тот, вместо того чтобы радоваться, скис как-то, дежурно поблагодарил. Тогда я и подумал, что не зря подозрения ко мне пришли. Вижу, что этот жучара как будто не на своем месте и глазки бегают. И что, вы думаете, было?
– Не при делах сиделец оказался?
– В корень зрите. Этот председатель драгоценности у себя в тайнике хранил. То ли от папаши, то ли от дедушки-кулака достались. А сынок председателев про это знал. Он в городе жил, ну и спутался там с компанией одной. Проигрался им в картишки начисто и, чтобы долг погасить, обнес родного папашу. Изобразил кражу и на Лешку свалил, мол, он судимый, с него первого и спрос за такие делишки.
– А папаша, получается, не знал? На этого Лешку думал?
– Поначалу да. Потом он сам пришел ко мне, мол, Сережа, там не только инструмент был, а иконы старинные бабушкины, антиквариат дорогой, все дела. В общем, начал чушь молоть. Я на него рявкнул, мол, будь мужиком, признайся, в чем дело. Ну, он про драгоценности и рассказал. И про то, что сына подозревает. Потом и оказалось, что он был прав в своих подозрениях.
– Да, всякое случается. Сергей Егорович, а вы сами как думаете, куда могла пропасть та девчонка?
– Куда угодно, – пожал плечами Ермолаев. – Думать-то, конечно, думал, но, как вы правильно заметили, всякое случается. И увезти куда-то могли, и убить и прикопать где-нибудь в лесочке. А то и вообще в болоте утопить.