Холодный - стр. 36
– Врешь! Если ты закончил учебу, но не прошел практику тебе должно быть не больше двадцати трех. Даже если пять лет прибавить, тебе ведь не может быть двадцать восемь? Ты же не такой старый?
– Ангелина, не смей! Я не соврал тебе ни разу. Я могу не говорить тебе всего, но ни разу не врал. Тебе самой-то сколько, раз двадцативосьмилетний человек тебе старым кажется?
– Мне семнадцать. – Гордо ответила девушка. – Я в этом году поступила в РГУО.
– Мать моя Богородица! – От удивления я осел на бревно. Да ты ещё ребенок!
– Что??? – Возмущению Ангелины не было предела! Даже кулачки до бела сжала. – Я уже взрослая! Через восемь, нет, семь месяцев стану совершеннолетней!
– Вот взрослая, а детскими фразами оговариваешься.
– Кто бы говорил! Немного старше меня, а смущаешься сильнее. И жизни совсем не знаешь! Вот! – Ангелина скрестила руки на груди, подперев грудь, и вздернула носик. В своем сарафанчике сейчас она выглядела очень деловито так, что я чуть не рассмеялся, забыв о причине спора.
– Ты права. Не знаю и знать не хочу, и давай закончим на этом. – Давя улыбку, стараясь ответить с серьезным тоном, сказал я.
– Тебе что, и правда, двадцать восемь? – Насторожено спросила Ангелина.
– Нет. – Рявкнул я. – Хватит расспросов. Не заставляй меня думать, что я совершил ошибку, забрав тебя из того оврага. Не усложняй мне жизнь. – Неожиданно, буквально за секунду, я вскипел от ярости. Вот кого угодно доведет.
– Один вопрос, ответь честно! Тебе больше двадцати пяти или меньше? – Совершенно не реагируя на мою реакцию, продолжает она. Ведь не отстанет…
– Больше. – Закатил я глаза, готовый взмолиться. – Довольна? Это последний раз, когда я отвечаю на вопросы о возрасте. – Ангелина судорожно соображая, уселась на принесенный мною вчера пенек. Теперь у нас… Тьфу… у меня их три. Один, самый широкий, вместо стола и два вместо сидений.
– А по тебе не скажешь.
– А я и говорю. На лбу у людей многого не пишут. Пойми и запомни.
– И не надо на меня так смотреть. Я не по годам умная.
– И эту фразу мог сказать только ребенок. Не находишь? – Ангелина залилась краской.
– Нашелся взрослый. С детскими страхами. – Хмыкнула девушка. – Я спать, а то завтра вставать рано. Ты обещал дать мне немного прогуляться по лесу. – С достоинством королевы Ангелина отвернулась и с гордо поднятой головой проследовала в свои покои.
– Завтра попривыкнешь к ходьбе, а к выходным пойдем в село, где автобус до твоего города ходит.
– Угу… – Ответила Ангелина уже в подушку.
– Эй, кнопка, ты чего? Опять что ли сырость мне развела? – Я не смог уйти и сел на край лежанки. Уж никак не могу в себе сил найти, когда она плачет.
Я нагнулся над девушкой и потеребил её за плечо.
– Ну. Полно тебе. Уедешь и забудешь старика. – Девушка резко перевернулась на спину, и я встретился в полным возмущения взглядом.
– Даже если тебе все тридцать – ты мне нравишься! – Всхлипнув, ответила Ангелина, вытерев слезы рукавом и шмыгнув носом. И тут неожиданно её взгляд поменялся на озорной. – И знаешь ещё что?
– Что?
– Нагнись, ну ушко скажу. – Я нагнулся. Ангелина обвила шею своими руками, но вместо того, чтобы прошептать, притянулась сильнее и соприкоснулась со мной губами, начав робко, неумело целовать. Мне следовало оттолкнуть ее, но я не мог, и не потому, что боялся задеть чувства девушки. Я как никогда хотел разделить их с ней, хоть и не смел сейчас ответить тем же действием, так же как и не смел оттолкнуть.