Холодная любовь Альвы - стр. 3
– Али! – обратилась Амелия, взяв меня за руку. – По-моему, мы ушли уже очень далеко.
К нашему удивлению, пейзаж потихоньку начинал меняться. Чем глубже мы удалялись, тем болезненней выглядели деревья. На одних отсутствовала листва, на других не было коры. Дальше шли гнутые умирающие стволы и сухая трава под ногами. Пенье птиц полностью стихло.
– Мертвый лес! – шепотом произнесла она. – Я не помню, чтобы мы тут бывали ранее. Голые деревья, а солнца не видать, что за чертовщина? Еще ведь даже не вечер…
– Уже вечереет, – успокоил я. – Солнце где-то позади нас. Но место и вправду жуткое. Стоп, ты видела это дерево? – резко остановился я.
– Дерево?! Алистер, мы в лесу, откуда тут могут взяться деревья? – расхохоталась Амелия.
– Нет, я не шучу, – пугающе говорил я, оглядываясь по сторонам. – Мы уже проходили это дерево. Мне показалось, или темнеть начало слишком быстро?
– Завязывай, не смешно, Али! Я не очень-то хотела сюда идти, а потеряться в Мертвом лесу вообще не входило в мои планы на сегодня. Надеюсь, ты не забыл кресало? Не говори, что твоя сумка висит для красоты?
– Взял, оно всегда при мне, на случай если придет в голову заблудиться в подобном лесу.
За нашим коротким пререканием стемнело окончательно. С трудом было видно друг друга. Плотный массив искорёженных деревьев слегка пропускал лунный свет, но этого было недостаточно. Разводить костер пришлось почти вслепую. Осложнило дело еще то, что поднялся сильный ветер, который сквозил со свистом между стволами деревьев.
– Поперлась с тобой, дураком, в дебри, – причитала Амелия, съежившись у костра. – Говорила мне мама: «Не ходи с ним, бедовый он». Нате-здрасьте. Меня уже, наверное, всем селом ищут.
– Ой да ладно, – возмутился я, – мама ей говорила! Да ты себя когда последний раз свое отражение видела Здоровенная баба, а все мама ей советы дает. Алиша младше тебя на два года, и ей под юбку никто не заглядывает.
– На что ты намекаешь, Алистер? – возмущенно одернула она, переставив руки на пояс. – Все у меня под юбкой в порядке и ничьему контролю не подлежит. А ты очень груб со мной!
– А что тебя, собственно, задело, девочка-мальчик? Страшно?! Так и скажи, нет необходимости искать виноватых. То, что мы тут заночуем, – очевидно. Мне это тоже не по душе, но выхода я не вижу. С рассветом повернем назад.
Ничего не сказав, Амелия фыркнула, и, кажется, что-то пробормотала себе под нос, скрестив руки на груди.
Несмотря на сквозящий ветер, издававший необычные звуки, было не сильно холодно. Вокруг костра я оборвал сухую траву, чтобы огонь не перекинулся дальше по лесу, и мы легли спать.
Треск горящих поленьев заглушал свист ветра. Лунный свет почти перестал проникать сквозь деревья. Мы лежали молча. Никто не спал. Но и говорить не хотелось.
Я чувствовал за собой небольшую вину. Ведь это по моей дурацкой прихоти мы приперлись сюда. Хотя и она виновата, ведет себя как размазня, рассуждал я. Отвернулась в другую сторону, как будто не подруга больше.
Амелия значила для меня очень много. Я уже и не представлял, как бы сложилась моя жизнь, не воруй она тогда яблоки с моего двора.
Порой я испытывал к ней что-то большее, чем мог осознать. Сегодня она была особенная. Ее ярко-оранжевые волосы поблескивали на солнце, пока не стемнело. Бархатная светлая кожа и красивый зеленый наряд.