Холод - стр. 7
– Хорошо, пусть будет "вы". Прям как в песне поется…
– "В моем поле зрения появляется новый объект…"? – еще разок "припечатала" его Ангелина, – Как у БГ, да?
– Ну и в этой тоже… – бедняга окончательно смутился, явно не зная, как продолжать разговор. Видя его колебания Геля отчего-то решила его пожалеть. В конце концов, он был ей даже немного симпатичен… Ну, разве что немого, да и скоротать дорогу до Искитима за разговором, было не так уж и плохо.
– Так что вы там говорили на счет глобального потепления? – спросила она, улыбнувшись.
Парень ободрился, но от чего-то раскрывать детали мировой экологической катастрофы не торопился. Быть может, от того, что не знал ни единой?
– А как Вас зовут? – не совсем в тему брякнул он.
– Клетимнестра. – выдала Геля свою любимую еще со студенческой скамьи импровизацию. – Фамилию сказать, или и так язык сломаешь?
Парень расхохотался, видимо, сообразив, наконец, что на серьезное знакомство его попутчица не настроена, зато в несерьезном даст ему сто очков форы. Но отступать он не собирался, что, в общем-то, Ангелину только обрадовало. Электричка только-только отъезжала от станции Сеятель, и ей предстояло преодолеть еще немало перегонов прежде, чем въехать в конечную цель пути – Искитим.
– Ураювкос! – бодро представился парень. – Будем знакомы.
– Будем, – улыбаясь согласилась Ангелина, – Но не долго.
– Почему не долго? – озадачился Ураювкос (Геля, конечно, понимала, что Ураювкос из него такой же, как из нее Клетимнестра, но про себя решила называть его именно так).
– А просто я до Искитима еду, и там наши пути красиво разойдутся, как в море корабли.
– Как ледоколы на северном полюсе, – уточнил он, кивая за окно.
– Примерно.
Секундное молчание. Парень, видимо, решал про себя, не стоит ли попросить у нее номер ее телефона, или все же не рисковать получить очередной от ворот поворот…
– Ты кто будешь-то? – спросила она, не выдержав паузы. – Чем живешь, чем на жизнь промышляешь?
– Да так, всего помаленьку. Небольшой семейный бизнес… А ты?
– А я – наркотой промышляю. Иногда, конечно, приходится, и по зубам кому надо надавать…
С парня чуть не слетела его норковая шапка, а челюсть отвисла, казалось, до самых колен.
– Врач я, говорила же уже! – рассмеялась Геля, видя замешательство на его лице. – Стоматолог.
Мимолетное облегчение на лице ее попутчика тут же сменилось еще большим замешательством. Похоже, он привык кадрить или молоденьких студенточек, или… да черт его знает, к чему он привык, но вот стоматолога без бормашины видел первый раз в жизни.
– Бывает… – неуверенно выдохнул он.
– Ты скажи еще, что не у всех проходит! – угрожающе проворчала Геля, с лица которой не сходила улыбка. – Вот только скажи – попадешь ко мне в кресло – все нервы на сверло перемотаю!
Электричка медленно подкатила к станции Обское море и задергалась, словно корова на льду, пытаясь затормозить на занесенных снегом рельсах.
Видя, что от псевдо-Ураювкоса, добиться больше ничего нельзя, Геля вновь обратила взор в окно, разглядывая абсолютно пустынную станцию. То ли дело, что тут летом происходит – день открытых дверей в сумасшедшем доме. Все бегут, суетятся, купальники на ходу теряют… А зимой, да еще и в такую погоду даже моржи, да вездесущие рыбаки попрятались. Сейчас, например, с поезда никто сходить не сбирался, по крайней мере, в этом вагоне. Не зря утром отец подкалывал ее, когда она выходила из дома: "В Искитим поедешь? На юга, в смысле… Смотри, не обморозься!" Таков уж Новосибирск – летом выражение "поехать на юг" означает отправиться на пляж, а вот зимой – угодить в занесенные снегом сосновые леса, в которых, кажется, слово "цивилизация" звучало бы, словно мат в библиотеке.