Холод и яд - стр. 22
– Тем более, он опять вчера разругался с родаками по поводу, – Артём красноречиво обвёл свою подбитую физиономию пальцем, – во-от. Сегодня будет нервы успокаивать целый день… Наверное.
Варя кивнула. Это было очень похоже на Фила. В груди что-то неприязненно сжалось, когда Артём упомянул о ссоре с родителями. «Наверное, его надо поддержать», – Варя стрельнула взглядом в переписку Артёма и тут же скривилась: судя по обилию чёрных сердечек, это могла быть только Лера. Оглядела одноклассников. Класс гудел, шумел, шуршал, переливался разными голосами, как переливаются разными цветами на свету грани алмаза. Янина Сергеевна что-то вполголоса объясняла мужчине, словно бы они пытались найти компромисс.
Фил в кабинет не вошёл – пулей пронёсся за свою парту, позади Вари с Артёмом, и швырнул на неё рюкзак. Он так и пылал едва сдерживаемой яростью – аж до побеления костяшек пальцев вцепился в спинку стула Артёма. Варя туго сглотнула, ощущая тугой ком от знакомого парфюма Фила, не разбавленного горечью сигарет. Дыхание Фила колыхало короткие волосы на макушке и отчего-то прошивало насквозь теплом. Варя спрятала смартфон в карман платья и подняла голову. Фил внимательно смотрел на неё в упор голубыми-голубыми глазами.
– А подглядывать нехорошо, – сладко протянула Варя.
– Ладно, – взгляд Фила бесстыже впился в переписку Артёма. – Смотрю, с Лерой опять общаешься. Она ж тебе бойкот объявляла, не?
Голос Фила сочился ядом и негодованием. Словно бы он только что схлестнулся с Ильёй – только после драк Варя видела его… Таким. Комком обнажённых эмоций и нервов, грозовым облаком, выпускающим короткие молнии.
– Иди нафиг, – Артём тоже спрятал телефон, – что докопался?
– А может, ревную!
– Опасно-опасно, Филипп Андреевич… – не оборачиваясь, Виктор многозначительно потряс ручкой. – Могут неправильно понять.
– В субботу уже неправильно поняли, – мрачно отозвался Фил.
Виктор тут же отбросил конспекты и с любопытством навалился на парту Артёма и Вари, подперев ладонью щёку. Варя сдавленно фыркнула и вновь достала телефон, открывая в читалке детектив. Обсудив по сотому, пожалуй, кругу, последние драки, парни начали сплетничать о Лерке Зиминой. Варя отложила книжку и переключилась на рисование сердечек на полях: так было легче подслушивать.
Виктор говорил, что у сестры какие-то проблемы. Голос его был пропитан негодованием и чёрным гневом, очевидно, от того, что сестра не позволяет себе помочь. Они с Лерой давно жили порознь: Виктор до сих пор жил со строгой бабушкой, а вот Лерка в десять лет переехала к внезапно объявившемуся отцу. Потому что с ним было веселее. История Зиминых была покруче любого дешёвого сериала: отец бросил детей первым, мать второй, бабушка, отставная работница УФСИН, растила их десять лет, а потом вдруг вернулся отец, воспылал к детям внезапной любовью, и внучка легко предала бабушку, подарившую ей детство.
Эта история регулярно всплывала в Варином сознании, когда дело касалось Лерки, вызывая глупую злобу: как можно быть такой неблагодарной? Эта злоба причудливым образом преобразовывалась в холодную ненависть и ожидание подвоха. А вдруг Лера попользуется Артёмом так же, как бабушкой, и тоже предаст?
Увы, Артём был слеп, как и все влюблённые, и Варя опасалась рассориться из-за этой девчонки с другом раз и навсегда.