Хоккёкусей. Сила стихий - стр. 37
– Тогда я на рудники, а тебе сообщать Кагеро и Торе о новом участнике событий, – подытожил Асунаро и не удержался от восклицания: – Как же я рад, что могу при этом не присутствовать!
– Неужели все настолько плохо?
Ооками понимал, что отношения между женой и другом, постоянно о чем-то споривших, достигли максимального накала – события в пещере только усугубили проблему. Но если утром в глазах отдохнувшей Кагеро он больше не видел той напряженности, которая чувствовалась при вчерашнем разговоре, то Асунаро, совершенно очевидно, еще опасался возможных действий против него.
– Могу сказать тебе честно: я уважаю Кагеро, считаю ее хорошим воином и другом, но… – он помедлил, – …ты не смотрел ей в глаза в тот момент, когда она отрубала голову человеку, похожему на тебя самого как две капли воды. И знаешь… вот тогда я вовсе не был уверен, что она не сделала бы то же самое, будь перед ней не чужак.
– Я понял… – коротко кивнул Ооками, показывая, что дальнейшие пояснения не нужны: опасения и осмотрительность Асунаро были ему понятны – иногда инстинкты Кагеро работали против нее, заставляя защищаться даже от друзей.
Он поднялся следом и тоскливо посмотрел на чайник, который был еще полон целебного отвара. От Асунаро не ускользнула реакция друга на чай – к тому же он знал, из чего состоит заваренный сбор, и представлял, какой тот на вкус. Он усмехнулся и протянул пиалу другу:
– По одной каждый час – ты же понимаешь, Тора быстро узнает, что ты не следуешь ее указаниям.
Ооками, считавший, что после того, сколько друзья сделали, чтобы поднять его на ноги, не может себе позволить упрямиться, захватил с собой как пиалу, так и чайник, а затем вернулся в комнату, в тишину – после долгого и эмоционального разговора он снова почувствовал возвращающуюся слабость и не хотел усугублять свое состояние.
***
Рассказ мужа о Незуми Кагеро, вопреки опасениям Асунаро, выслушала спокойно – она не верила до конца в его смерть, не увидев тела. Ненависть к старому врагу снова загорелась в ее глазах, в список претензий к дяде добавились и пытки Ооками. Они с Торой пересмотрели большое количество книг и нужную не нашли даже к обеду. Асунаро появился в компании нетерпеливо ожидавшего открытия тайны камня Итачи, как и обещал, в полдень, но практически сразу же был вынужден покинуть поместье и вернуться во дворец: новая информация о побеге пришлась Повелителю не по душе, и он требовал от Асунаро детального отчета.
– Визит в Игуру-су откладывается до вечера, – сказал он обеспокоенным друзьям. – Вы пока продолжайте искать информацию о камне. Я вообще думаю, что нам следует перебраться в горы, раз Ооками уже лучше и он сможет без последствий пройти через портал: здесь оставаться слишком небезопасно. Ни Кувабару, ни его жену Сузуран не видели во дворце с того дня, как пропал Ооками, они могут продолжить атаки на дом, и я не уверен, что мои амулеты сдержат их. Защита в горах надежнее и сильнее.
Из дворца Асунаро вернулся поздно вечером, когда темнота уже окутала дом, а друзья обсуждали всевозможные идеи, которые появились после прочтения легенды о Хоккёкусей. Новостей у него не было, поэтому он сразу взял протянутую Торой книгу и пробежал глазами текст.
– А, тот самый волшебный камень, исполняющий невысказанные желания? – пробормотал он, вспоминая сказку, читанную в детстве.