Хоккёкусей. Сила стихий - стр. 3

Кивнув, мальчик скорчил сестре веселую рожицу и стремглав бросился на поиски. Кагеро привела дочку в комнату и первым делом сняла с нее косодэ10, на которое попали капельки крови, затем вымыла ладошки и переодела в чистую одежду.

– Саншуо, расскажи, пожалуйста, что произошло, – она села на кровать, посадила девочку к себе на колени и обняла.

– Все в порядке, мамочка… я просто немного испугалась, когда нашла человека в лесу.

– Он с тобой говорил?

Саншуо кивнула, но ничего больше не произнесла: она помнила слова раненого о том, что о камне никто не должен знать, даже мама.

– Что он сказал? – мягко допытывалась Кагеро.

– Бежать к тебе…

Не обязательно врать – мама всегда могла определить, правду говорят они с братом или нет, – можно было просто утаить ту часть про камень. Камень! Его так хотелось разглядеть, но присутствие матери, которая, казалось, не собиралась оставлять дочь одну, делало это невозможным. Поэтому девочка выскользнула из объятий и решила выпроводить ее из комнаты:

– Но я теперь дома и ничего не боюсь! Так что ты можешь не волноваться за меня и идти к папе, он же ждет тебя во дворе!

Саншуо настойчиво потянула мать за руку по направлению к выходу. Кагеро если и удивилась такому странному перепаду в настроении дочери, то не подала вида, еще раз внимательно осмотрела девочку и, прибавив несколько заклинаний, которые подтвердили, что та в полном порядке, обняла дочь и вышла из комнаты.

Надеясь успеть до возвращения брата, Саншуо живо схватила мешочек и высыпала его содержимое на кровать. Среди красивых маслянистых каштанов лежал перепачканный кровью и грязью неказистый камень. От волнения у нее перехватило дыхание, она осторожно взяла его и опустила в чашу с водой, в которой до этого мыла ладошки.

От купания трофей красивее не стал. Но в нем было что-то такое… притягивающее – ведь не зря же тот человек сказал: камень никому нельзя показывать! Саншуо обтерла его о косодэ и поспешила спрятать обратно в мешочек, прикрепленный к спине куклы, – раздались шаги, а она не собиралась говорить о находке даже брату.

– Давай, сестренка, рассказывай! – Цуру уселся на кровати рядом с каштанами и запустил пальцы в кучу. – В следующий раз я тоже с тобой пойду! Вдруг мы еще кого в лесу найдем!

В его глазах горел восторг, и казалось, он упивается столь опасной ситуацией. Еще бы: не каждый день по лесу у дома ходят чужаки!

– Боюсь, что теперь нас гулять одних не пустят, – вздохнула девочка, забираясь на кровать рядом с братом.

– Тут ты права, – так же невесело ответил Цуру. – Отец как увидал, кого ты нашла, так приказал Ринкусу приставить к нам стражника.

– Того человека уже привели в дом?

– Привели? Нет, сестренка, принесли. Он мертв! – с гордостью, что первый узнал такие страшно интересные вещи, ответил мальчик.

***

– Не понимаю, как он мог оказаться в нашем лесу? – князь Ооками11 осмотрел тело принесенного мужчины и обернулся к подошедшей жене.

– Где Цуру? – спросила Кагеро, внимательным и острым взглядом, стараясь не пропустить ни малейшей детали, изучая покойника.

Она была уверена, что этого мужчину никогда не видела, и пыталась понять, как он смог подобраться так близко к дому. И где может находится тот человек – или же люди, – забившие этого бедолагу до смерти. Его лохмотья мало походили на одежду, которую носили на Сейто. Они скорее напоминали исподнее белье или – очень отдаленно – то, что надевали на Хидари. Можно было предположить, что это заблудившийся моряк, но от ближайшего порта с такими ранами он не смог бы дойти до ее земель. Ни вещей, ни еды, ни денег у него при себе не было: он словно откуда-то сбежал, оставив все имущество в руках своих истязателей. А о том, что его били, и не раз, говорили многочисленные шрамы на спине, плечах и ногах.