Ходячие мертвецы. Падение Губернатора - стр. 19
– И вот, – вздохнул Дэвид, – мы добрались туда в воскресенье, а к вечеру понедельника уже прошли вдоль реки миль пять и оказались у невероятного водопада.
Барбара покачала головой.
– Пять миль? Ты смеешься? Мы прошли миль двадцать пять, не меньше!
– Она преувеличивает. – Дэвид подмигнул Лилли. – Поверьте, там было всего километров двадцать или тридцать.
Барбара демонстративно скрестила на груди руки.
– Дэвид! Сколько километров в миле?
Он вздохнул и покачал головой.
– Не знаю, милая, но уверен, что ты вот-вот просветишь нас.
– Примерно одна целая и шесть десятых… Так что тридцать километров – это примерно двадцать миль.
Дэвид укоризненно взглянул на жену.
– Можно мне рассказать историю? Ты позволишь?
Барбара недовольно отвернулась.
– А кто тебе не дает?
– Так вот, мы дошли до этого удивительного водопада. Поверьте, это прекраснейший водопад в мире. Ты стоишь в центре, а вокруг клокочет вода, куда ни повернись, на все триста шестьдесят градусов.
– И радуги! – воскликнула Барбара. – Повсюду. Это было нечто.
– И тут, – продолжил Дэвид, – вот эта милашка решила испытать судьбу.
– Я просто хотела его обнять, всего-то! – улыбнулась Барбара.
– И облапила меня, пока со всех сторон вокруг нас лилась вода…
– Я тебя не облапила!
– Да я даже вздохнуть не мог! И вдруг она говорит: «Дэвид, а где твой кошелек?» Я хлопнул себя по заднему карману и почувствовал, что он и правда пропал.
Барбара покачала головой, в тысячный раз переживая все заново.
– И моя поясная сумка оказалась пуста. Кто-то обокрал нас по дороге. Паспорта, права – все пропало. Мы застряли посреди Аргентины – тупые американцы, которые понятия не имели, как выбраться из этой западни.
Дэвид улыбнулся, воскрешая момент в своей памяти и разглядывая его со всех сторон, как фамильную драгоценность. Лилли показалось, что все это было очень важно для Штернов: неуловимые, эти воспоминания обладали такой же силой, как приливы и отливы или гравитационное поле Луны.
– Мы вернулись в ближайшую деревню и сделали несколько звонков, – продолжил Дэвид, – но до посольства были сотни миль, а от местных полицейских не было никакого толку.
– Нам сказали ждать, пока нам выправят новые документы в Буэнос-Айресе.
– А до него было миль восемьсот.
– Километров, Барбара. До него было восемьсот километров.
– Не начинай, Дэвид.
– Главное, что в карманах у нас осталось лишь несколько сентаво – сколько это, Барбара? Доллар пятьдесят? Мы добрались до малюсенькой деревушки и уговорили местного парня пустить нас на ночлег, устроившись на полу у него в сарае за пятьдесят сентаво.
Барбара мечтательно улыбнулась:
– Не отель «Ритц», конечно, но нам было достаточно.
Дэвид усмехнулся в ответ на ее слова.
– Оказалось, что этот парень владел небольшим ресторанчиком в городе. Он позволил нам работать там, пока мы ждали новых паспортов. Барбара стала официанткой, а я пошел на кухню, где нарезал чоризо[7] и готовил менудо[8] для местных.
– Забавно, что это время оказалось едва ли не лучшим в нашей жизни, – задумчиво вздохнула Барбара. – Мы очутились в другом мире и полагаться могли только друг на друга, но это было… это было прекрасно.
Она посмотрела на мужа, и ее уже немолодое, испещренное морщинами лицо впервые смягчилось. На нем появилось – всего на мгновение – какое-то выражение, которое перечеркнуло все годы, обратило время вспять и снова превратило ее в юную девушку, влюбленную в хорошего человека.